Долли молча закрыла лицо руками. Хмель во время танца выветрился, а снова напиваться было поздно.
— Хозяин настаивает на немедленной встрече, — повысил голос мужчина.
— Она идет, — неожиданно влезла Маша. — Только минутку попудрить носик в уборную заглянет.
Мужчина метался, не зная, что ответить. Не пустить в уборную нельзя, и ждать нельзя.
— Пожалуйста, быстрее, — почти умоляюще прошептал он. — Лучше не злить его, когда он недоволен.
Машка подняла молчащую Долли и потащила в туалет. Там отняла от её лица руки.
На языке кружились одни матерные выражения. Недоволен он, надо же! Пусть в задний проход себе засунет своё недовольство!
Она открыла холодную воду и стала вытирать подруге щёки. Та словно кукла мертвая стояла и выражение на лице было таким же, как у той женщины из подвала. Обречённым. Ужасным. Для неё всё было слишком серьёзным. Не все же бесчувственные, как Машка.
— Слушай меня, Долли, — наклонившись, прошептала ей на ухо Машка. — Спокойно иди, куда покажут. Ничего не бойся. Этот Высший тебя не тронет, обещаю.
Впервые после танца на лицо Долли вернулись краски.
— Машка, что ты… Ты же не…
Машка прижала к её щеке руку.
— Ни о чём не думай. Иди и ничего не бойся. И… прощай, Долли, береги себя и сына. Если ничего не изменится, уезжай отсюда и проси убежища у моих родственников. Я скажу, ты моя внебрачная сестра, они поверят. Они примут за тебя ответственность или будут иметь дело со мной.
— Но ты… твои вещи у меня.
Машка дёрнула головой.
— Старьё никому не нужное, выбрось. Отсюда я уйду пешком, утром уеду. Никто ничего не узнает. Если смогу, на днях позвоню. У вас с Гошкой всё будет хорошо, слышишь?
Долька бездумно замотала головой, Машка сжала её щеки крепче, пристально смотря в глаза.
— У вас всё будет хорошо, слышала?
В этот раз Долли послушно кивнула.
— Всё. — Машка отпустила её. — Теперь иди.
Подруга всхлипнула, как ребёнок.
— Спасибо, Машенька.
— Иди.
В последний раз взглянув, Долли поправила платье, прическу и вышла. Машка подождала десять секунд, каждую из которых бешеным стуком отмеряло сердце, и вышла следом. Долли вели не к выходу, расчёт верен. Мужчина держал её за локоть, будто боялся, что Долли сбежит и объясняться с разгневанным Высшим придётся ему.
Маша порадовалась, что не пила, и заскользила следом. В коридоре никого не было, отследить путь мужчины и Долли удалось легко. Сразу за вторым поворотом мужчина постучал в узкую железную дверь и крикнул:
— Хозяин! Гостья пришла.
Дверь тут же распахнулась. Высший был страшен, его глаза горели, губы кривились, как будто он только что рычал. Его темно-серая рубашка была расстегнута на груди. Машка, прижимаясь к стене, выглядывала в полумраке, чтобы найти нужную точку. Его грудь была голой, светлая кожа и глаза, которые на белом лице казались чёрными дырами, могли довести до заикания. Долька едва доставала ему до плеча. А его плечи по ширине с трудом проходили в дверной проём.