— Теперь знаешь. Ну, ты доволен, надеюсь? Снять квартиру она точно не сможет… ну, на вокзале перекантуется месяц-другой… если пустят. А что ты так кричишь-то? Откуда столько эмоций? Радуешься, что ли?
И снова замершее лицо Гната освещали вспышки то ли удовольствия, то ли страха.
— Тартуга. — Резко сказал он.
— Ну?
— Ты слышишь?
— Я прямо напротив сижу. Чего?
— Я… не рад.
Тартуга изобразил на лице удивление, хотя на деле действительно был слегка ошарашен. Но приятно ошарашен, чего уж там.
— Да ну. Отчего же? Олай сказал, что ты был просто до омерзения счастлив.
Гнат зашел за диван и оперся на спинку руками.
— Я не знаю, что происходит! Не могу объяснить. Не могу понять. Месть не приносит мне радости, Тартуга! Она… Это отродье Соринова должна быть мерзкой… От неё должно воротить, понимаешь? При виде неё должно выворачивать наизнанку! А она… выглядит как совершено обычный человек. Как слабый и даже несчастный подросток. Я делаю, как того требует злость, утоляю месть, но удовольствия не получаю. Почему?
— А что не так?
— Я не могу понять. Что происходит? Я добился, чего хотел, победил, причём по закону, не опускаясь до зверя, но… она была голодная сегодня. Я думал, просто на диете сидит. Но выходит… Как можно прожить на две тысячи в месяц? Представить невозможно. Да я за вечер больше трачу!
— Вижу, жалость проснулась? Сострадание. Вспомнил такое понятие?
Гнат сверкнул глазами, но ответить не успел.
— Стой, не кипятись. Я не смеюсь. На самом деле я рад, что жалость тебе не чужда. Неприятно, знаешь ли видеть, как…
— Это не жалость!
— А что?
Вопрос неожиданно стал слишком серьезным, неуравновешенным и неизвестно, куда перевесит, Тартуга такие хорошо чуял. Потому и руководил, как самый мобильный из Сбора.
— Не… не могу объяснить. Мне хочется, чтобы она… чтобы показать, как… Чёрт. Я хочу, чтобы ей было плохо!
Тартуга пожал плечами.
— Это не новость.
— Но когда сегодня я увидел… Она голодная, Тартуга… ты помнишь, что такое голод?
— Как интересно.
Тартуга подался вперёд, быстро перебирая всплывающие в голове варианты. Вопрос возник — нужно решить, иначе он будет мучить, влезая в мысли не вовремя и не давая покоя. Кому-то не дает покоя забытое название фильма или мелодия песни, или имя человека, с которым пересекся десять лет назад. А Тартугу изводили нерешённые вопросы.
— Гнат, ты теперь оставишь её в покое?
— Нет! — возмущенно крикнул тот.
— Ладно, давай тогда подытожим. Ты понимаешь, что не прав, но всё равно не можешь оставить её в покое. Или не хочешь?
Гнат сморщил лоб.
— Не… Кажется, не могу.