Нет, я ничего против подобных особ не имел. Если женщина трещит языком, то это кому-нибудь нужно. Просто не представлял, что судьба меня столкнет с одной из них.
И что сейчас делать? Истерить и становиться в позу. Перед грядущим объединением терять политические очки не хотелось бы. Да и лидером я был скорее неформальным. Тут все равно большая часть вопросов решалась на вече, а не только мной. Если все проголосовали за вступление Алисы в наши нестройные ряды, то так тому и быть. Пусть думает, что ей тут все рады.
— Не против, — сказал я. — Ты узнала, какая у тебя способность?
— Нет, пока нет, — мотнула головой девушка и ее красивый лобик нахмурился. Видимо, я нащупал болевую точку. — Тетя Гром говорила, что мне надо сконцентрироваться. Тогда переход в боевую трансформацию произойдет сам собой. У меня пока не получается. Но я буду пробовать, правда.
Конечно будешь, куда ты денешься. Иначе пользы с тебя, как с козла молока. Кстати, проблема с боевой трансформацией как раз единственное, что не выглядело странно. Новичков инструктировали, мы появились в Городе сразу обратившиеся, поэтому знали, что и как. Алиса же пропустила все обучение. Или как сказал бы Крылатый «скипнула гайды».
— Ладно, будь на страже. Если кого увидишь, знаешь, что делать?
— Да, кричать. Это я умею.
— Не сомневаюсь, — пробурчал я, и отправился вниз.
Надо было разобраться с мусором. Когда вчера выбрасывал испорченную печень, заметил, что тот уже накопился. У меня на этот счет был некоторый пунктик. Вон Гром-баба не особо парилась, сбрасывала все с противоположной стороны от главной дороги, дальней от нас. Прямо на тротуар Руководствовалась поговоркой «волна придет — смоет». Кстати, была чертовски права. Забавно, что исчезал именно рукотворный, если можно так выразиться, мусор, а вот осколки стекол или штукатурка от стен оставались. Я же говорил, у Голоса было свое особое чувство юмора. Ну, или он не хотел, чтобы тут завелись какие-нибудь паразиты. Хотя большой вопрос, возможно ли это? Тут и крысы-то не встречались.
Но я не переносил вида мусора. Можно называть меня придурком, но как-то это неэстетично. Нельзя есть, там где срешь. Нельзя срать, там где живешь. Поэтому как только накапливался мусор, я сбрасывал его в выкопанную яму с противоположной стороны от главной дороги. И надо сказать, у меня там было раздолье.
Если посмотреть с крыши моего второго дома, то повсюду, куда не падал взор, раскинулся огромный парк. Ну, это звучал он так красиво, по-праздничному. На самом деле обычные посадки березок. Мы по молодости в таких распивали портвейн «777», убежав с уроков.