Я могу только надеяться, что через несколько мгновений она будет такой же податливой.
Она смотрит на меня так, словно видит под холодной, прогнившей внешностью расплавленное нутро; я двигаюсь вперед, мое тело становится объектом, пойманным в ее магнитное поле, теряясь в ее тепле.
Золотые радужки блестят, как расплавленная роскошь, и моя рука поднимается сама по себе, дотягиваясь до кончиков ее волос шоколадного цвета.
-Почему? - спрашивает она, и в этом единственном слове нет ни капли эмоций.
Это заставляет меня остановиться, мои пальцы едва касаются ее, когда падают обратно на мою сторону.
-Почему бы и нет?
-Это очень эгоистичный подход.
Мои брови удивленно выгибаются.
-Что заставило тебя подумать, что я совсем не такой?
Она усмехается, складывая руки на груди и засовывая ладони под мышки.
-Принимаю желаемое за действительное, я полагаю.
Позади нас медленно открывается дверь в спальню Матео, и в комнату просовывается голова моей сотрудницы со светло-клубничной головой. Марселин оглядывается вокруг своими широко раскрытыми голубыми глазами, затем проскальзывает внутрь со спортивной сумкой, перекинутой через плечо, и закрывает ее, когда подходит.
Взгляд Елены цепляется за фигуру моей экономки, когда та протягивает мне сумку, пылая безудержной яростью, хотя Марселин не смотрит дальше моей ключицы. Елена наблюдает, как бледные пальцы Марселины касаются моих, гнев волнами исходит от ее гибкого тела, восхитительно опьяняющий.
Ревность - это не то качество, которое я обычно ищу в женщине, но ее наличие в богине весны, стоящей передо мной, подобно свежей почве, готовой для того, чтобы я мог зарыться и пустить корни.
Это основа порочности, эта зеленая эмоция, и я планирую использовать ее, чтобы построить нас из ее обломков.
-Марселин, - медленно произношу я, когда моя экономка отступает.
Она делает паузу, нахмурив брови, вероятно, задаваясь вопросом, не собираюсь ли я дать ей еще одно задание сверх ее уровня оплаты. Я делаю мысленную пометку предложить ей премию и отпуск, зная, что и так слишком сильно ее втянул.
Но я понял, что лояльность - это небольшая цена, которую приходится платить за некоторых людей.
Вот как я попал в эту переделку в первую очередь.
Расстегивая сумку, лезу внутрь и начинаю вытаскивать оборудование для уборки, устанавливая его у кровати Матео. Сначала вытаскиваю нож из его груди, медленно извлекая его, чтобы не разбрызгать кровь, все еще льющуюся из его груди. Она опорожняется последним всплеском, выливаясь из раны на мраморный пол, и я проклинаю себя за то, что заранее не накрыл его пластиковым брезентом.