-Я не владею половиной острова, - говорит он, стряхивая ворсинку с моего халата. - Я являюсь инвестором во многих их наиболее прибыльных предприятиях и унаследовал несколько коммерческих объектов. Вдобавок ко всему, я зарегистрировал несчетное количество волонтерских часов в единственной клинике поблизости и являюсь очень последовательным донором их исследовательских программ и других вещей, для которых им нужно финансирование
-То есть ... ты владеешь людьми. - Что, я полагаю, объясняет, почему никто не вмешивался в бар раньше. Кто хочет ввязываться в дела дьявола?
-Ты была бы удивлена, на что люди готовы не обращать внимания, когда их потребности удовлетворяются, а затем и некоторые другие.
С этими словами он толкает дверь, открывая большую комнату с цементными стенами, уставленными шкафами, и Винсентом, выставленным посреди комнаты, раздетым и пристегнутым к каталке, с кляпом во рту грязной тряпкой.
Беспокойство пробегает по моей коже в виде гусиной кожи, когда я смотрю на раны размером с десятицентовик, украшающие его живот, и пропитанную кровью марлю, обернутую вокруг его левой руки. Рядом с каталкой стоит маленькая тележка на колесиках, сверху разложены разнообразные инструменты, рядом с лотком для сбора ногтей.
И не только вырезки.
Кэл подходит к раковине с ведром в другом конце комнаты и ополаскивает руки под струей воды. Вытираясь, он смотрит на меня с непроницаемым выражением на лице.
Я проглатываю комок в горле, иду внутрь, позволяя двери захлопнуться за мной.
Винсент стонет, его глаза расширяются, когда он видит меня, и начинает биться на столе. Он напрягается в своих привязях, трясясь с такой силой, что каталка катается взад-вперед.
-Что ты собираешься с ним сделать? - спрашиваю я, наблюдая, как он подходит к каталке, берет флакон и иглу с бокового столика.
Он прищуривается, переворачивает флакон и втыкает иглу в верхнюю часть, извлекая жидкость внутри. Ставя стеклянный флакон на место, он смотрит на меня, сохраняя зрительный контакт, когда вонзает иглу в шею Винсента, нажимая на аппликатор.
Крики Винсента становятся громче и интенсивнее, как будто их насильно извлекают из глубины его груди.
Мое сердцебиение учащается, чем дольше я смотрю, как он корчится в агонии, задаваясь вопросом, насколько сильную дозу только что дал ему Кэл. Если он потеряет сознание до того, как доберется до хорошего.
-У нас мало времени, - говорит Кэл, надевая пару латексных перчаток. Он поднимает с пола циркулярную пилу и подключает ее к ближайшей розетке.
Мои губы приоткрываются.