Менталист нахмурился и серьезным взглядом обвел нас троих, видимо ожидая, что мы скажем, что пошутили. Но разве это повод для веселья?!
— Это серьезное заявление, мадемуазель, — медленно начал менталист, словно надеясь, что маркиза сейчас скажет, что пошутила.
— Но ведь это правда! — возмутилась Армель, топая ножкой.
— Мы за справедливость, месье Петер! — кивнула я.
— Разве мы когда-нибудь лгали? Или ложь не удел нечестных людей?!
Я хотела было возразить Авроре, что поддерживая слух о Луизе, как невесте дофина мы и сами не очень честны, но передумала. Вряд ли мое заявление будет уместно, хотя месье Петер вряд ли обвиняющее крикнет: «Ага!», уличив нас в обмане (ведь там где один случай, там и другой).
— Значит мадемуазель Полин..?
— Вы же знаете, недавно Эвон было плохо и она лежала в больничном крыле, — Армель по своей привычке начала издалека, так как обожала всяческие подробности.
Мы так увлеклись неожиданной встречей, что совсем перестали следить за происходящим и Полин, которая отставала от нас (ей совсем не было нужды бежать, ведь не у нее урок вел месье Густав!), успела подойти ближе.
— Добрый день, месье Петер, — улыбнулась девушка. — Как хорошо, что вы тут!
— А вот и мадемуазель Полин! — Кивнул менталист, — вы подошли так неожиданно.
— Да ведь Армель так шумит на весь коридор, неудивительно, — усмехнулась Полин.
— Я?! я всего лишь хочу рассказать месье Петеру как все было! — Громко возмутилась Армель, поворачиваясь к баронессе.
Я поморщилась. В чем-то Полин была права: когда маркиза увлекалась чем-либо, она прекращала обращать внимание на окружающих и все вокруг настолько заряжались энергией Армель, что готовы были смотреть ей в рот, позабыв, что происходит за их спинами. Конечно, королева из Армель получится великолепная — она наверняка сможет увлечь народ и своих подданных, но с другой стороны, иногда это играло плохую шутку.
— Тише, мадемуазель Армель, — примирительно поднял руку менталист. — Мадемуазель Полин права, мы должны найти укромное место, прежде чем начнем обсуждение подобного вопроса. Сами понимаете, дело государственной важности.
И если минуту назад маркиза хотела возмущаться, но, услышав последние слова мужчины, передумала. Дело государственной важности! Могли ли мы подумать еще в начале года, что разные события, важные для страны, будут крутиться вокруг нас? А я… я так вообще, храню не одну тайну!
Но, даже если меня будут пытать, я не открою ни одной! Представила, как меня окружают враги, те самые спанцы, и, тыкая в меня огромными вилками, требуют открыть самые страшные и важные секреты. Я все никак не могла представить должного оружия спанцам, ну не благородные же шпаги! Дикари должны сражаться каким-то диким и пугающим инструментом. Однозначно! Так все учебники говорят. А чем плохи гигантские трезубцы?! Но я все равно не сказала бы ни словечка! Умерла от уколов, но не сдалась.