Перекати поле в голове: от одного уха к другому. Легко ли это — думать о чем-то необычном, когда этого ждут другие! Сразу казалось, что какой бы не стала мысль — она будет совершенно глупой. Просто цирк какой то…
Цирк.
Благородным господам запрещалось посещать это место: как же! развлечение для черни. Но я… однажды была в бродячем цирке.
Мне было восемь и в городок около «Гнезда» приехали бродячие музыканты и циркачи, афиши висели на каждом столбе, до самой базарной площади. А служанки в замке только и говорили о выступлении. О музыкантах, жонглерах и наездниках на лошадях.
Стоило мне только заикнуться деду про посещение, как меня жестко осадили. Юным леди не пристало посещать столь сомнительные мероприятия. Ответ был категоричным — нет. На меня тогда словно ушат холодной воды вылили, так резко ответил виконт. Мне казалось, что, если бы были живы родители, вот они уж точно отвели бы меня на представление. А вдруг там диковинные слоны? И акробаты!
И я… я сбежала. Демонстративно пропустив ужин, я заперлась в своей комнате и самым наглым образом спустилась по плющу со второго этажа и со всех ног бежала в городок. Всего-то лье! Ночной лес не пугал меня, ведь я шла на встречу чуду! Разве шепчущиеся деревья могут заставить сойти с пути ребенка, который идет к сказке? Никогда!
К слову, за тот побег мне крепко досталось розгами, я неделю кушала в своей комнате, лежа на животе. А дед так кричал, что его наверняка слышали все окрестные деревни. Но оно того стоило! Некоторые воспоминания стерлись из моей памяти за давностью лет, но общее ощущение волшебства осталось до сих пор.
Я хитро посмотрела на месье Оливье. Он хочет эмоций? Будут учителю эмоции. Да такие, что его ученики не просто услышат отголосок моей мечты, но и сами поверят в нее. Что такое иллюзии? Это картинка, созданная в голове, которую мы усилием воли проецируем на пространство вокруг, используя «якорь» — я, к примеру, стихи. А что если создать совершенную иллюзию и не отпускать ее далеко? Вызов? Тысячу раз «да»!
Закрыла глаза, отдаваясь теплым убаюкивающим волнам воображения.
Для начала заменим тусклые стены на яркий шатер. Мягко качнулась полосатая ткань, словно снаружи был ветер, прогнулась, затрепетала и запахло конским потом с «улицы». Потолок тоже преобразился — теперь он конусом уходил вверх и из-под самого купола спускались разные веревки и даже обруч. Будто из ниоткуда поднялись жесткие скамейки, полукругом идущие вокруг площадки для выступления, наспех сколоченные прямо во дворе шатра.
На самом краю арены четверо жонглеров подкидывали в воздух маракасы, иногда ритмично ударяя ими, пока скрипка резкими звуками задавала основное настроение посетителям. Выступление артистов еще не началось, но меня охватило волнение. Какое чудо я увижу сейчас? Я «стояла» на бортике арены и с наслаждением вслушивалась в гул толпы, ожидающей представление. Особо нетерпеливые дети притопывали в такт маракасам. Повторяющийся резкий звук музыки шел словно из под земли, заставляя чувство восторга вибрировать где-то в области горла. Да, это был именно тот восторг: чистый, незамутненный, который бывает только у детей. Я поднялась на цыпочки, хотя даже это не помогло бы мне разглядеть, что же творится на противоположной от меня стороне, скрытой от посторонних глаз.