И вот я с ужасом смотрела на подруг, девочки на меня и мы все вместе молчали. Неужели они решили все-таки…
— Лучше Эвон воспользоваться моим корсетом, — подала внезапно голос Полин, — отец привез его из Аглии. В нем китовый ус и он лучше повторяет контур тела. Я принесу.
Я посмотрела на девушку с благодарностью: мой, купленный наспех перед переездом в Парисс, был с металлическими прутьями, а оттого невероятно жестким и тяжелым.
— И кто он, Эвон? — робко поинтересовалась Аврора, — не месье ли Этьен?
— Ты познакомилась с ним на факультативе? Вы оставались наедине?! — Армель просто не могла ждать своей очереди, чтобы задать вопрос.
— Кто? — удивленно заморгала я.
А потом ахнула. Тот самый месье Этьен, который поцеловал меня на уроке иллюзионистов. И как только Аврора могла подумать такое! Это заносчивый, наглый мальчишка! Поступивший так опрометчиво! Хорошо все-таки, что последнего занятия не было — месье Жером уехал по делам, предоставив мне очередную неделю передышки.
— Нет, Аврора! Никогда! — возмутилась я. — это месье Персефорест!
Девочки замолчали и подозрительно на меня посмотрели.
— Эвон… мне жаль тебя разочаровывать, но это воображаемый герой, — осторожно заметила Армель.
— Он не настоящий, Эвон, — добавила Аврора, касаясь моей руки, — нельзя влюбиться в фантазию.
— Твои иллюзии великолепны, Эвон, — продолжала между тем маркиза, — они очаровывают. Я в это охотно верю. Вспомни хотя бы того пирата, которого ты создала в прошлом году. Он был прекрасен. Правда. Я тогда не говорила, но я почти боготворила его. Особенно, когда он размахивал саблей и скалил зубы. Но любить нужно только живого человека. Вот как я дофина. Или Аврора — графа.
Я едва не поперхнулась. Как это маркиза была влюблена в моего пирата Джэка?
Я создала его, чтобы посмеяться над учителем по фехтованию, хотя мой образ и не походил на него ни капельки. У разбойника были кривые зубы и огромный нос, куда больше чем у любого васконца, а уж одет он был куда как смешно!
— Да нет же! — возмутилась, — ОН точь-в-точь как Персефорест, но он… его зовут Отис!
— Отис Дюкре? — воскликнула Полин, закрывая дверь.
Пока мы с подругами спорили — девушка успела дойти до своих апартаментов и вернуться вместе с корсетом.
— Отис Дюкре, Эвон, я не ослышалась? — переспросила Полин, — как ты могла влюбиться в первого бабника академии? Говорят, он всем дамам целует руки и зовет на свидание и наедине… позволяет себе еще больше!
Девочки разом ахнули и осуждающе на меня посмотрели.
— Он просто галантный, — уперлась я, — и потом месье Персефореста тоже все считали дамским угодником, а он лишь искал свою любимую! Вспомните пятую книгу «Рыцарей»!