Эрик кивнул, пряча бумагу в карман.
— И, месье, вы можете по пути к дежурному менталисту не думать о задании? — Попросила я.
— Мадемуазель? — Вскинул брови в удивлении месье Оливье.
— Человек, которого я опасаюсь, — я говорила медленно, тщательно обдумывая каждое слово. — Обладает весьма мощным даром.
Месье Оливье нахмурился и кивнул:
— Эрик, создаешь «помехи» фона по принципу навязчивой идеи, мы проходили в прошлом семестре. Ни единой мысли про мадемуазель Эвон.
Юный менталист внимательно на меня посмотрел, прикидывая что-то в уме. Держу пари, он пришел к каким-то своим выводам, так как стал куда более серьезным.
Пожалуй, не стоило так много сообщать информации при постороннем, но что делать, если я меньше всего хочу попасться из-за того, что кто-то может переволноваться от ответственного задания! А уж вспоминая, как мальчишки реагировали на имя де Грамона на факультативе, можно было с уверенностью сказать, что Эрик всю дорогу бы мечтал как феерично справляется с таким важным поручением и «Цепной пес», восхитившись талантами юноши, сразу берет его в свою легендарную группу.
Уж я бы точно мечтала о таком.
Эрик вышел, а я осталась один на один с учителем. Судя по заинтересованному взгляду месье Оливье, он бы очень хотел узнать, что со мной произошло. Наверное, мой вид толкает его на разные безумные предположения: почти распустившаяся коса, волосы в пыли и паутине (не удивлюсь, если шишку видно, подобно рогу единорога), порванная шнуровка на корсете и лопнувшие швы с боков на платье. Чтобы я подумала, если бы увидела мадемуазель в подобном виде? Наверное, что не произошло ничего хорошего…
Моим щекам стало жарко, когда до меня, наконец, дошло, что же именно подумал месье Оливье, когда я только зашла. И вот почему звучало имя Отиса!
— Я упала, — неуклюже пояснила. — В старом крыле.
Менталист склонил голову к правому плечу, задумчиво меня рассматривая. Похоже «картинка» в его голове не сложилась.
Вздохнула. Признаваться в собственном позоре не хотелось, но что-то рассказать мужчине было необходимо.
— И корсет слишком сильно затянула, — нехотя добавила под изучающим взглядом месье Оливье.
— То есть, Отис не причем? — С облегчением выдохнул маг.
— Да как вы могли такое подумать?! — Я вскинулась, — разве это не ваш ученик? Разве такое в его натуре?
— Нет, не в его, — кивнул учитель. — Но ваши мысли, могут свести с ума. Я боялся, что Отису не хватит выдержки и, увидев вас в таком виде, я предположил худшее.
Я насупилась. Совершенно ужасное обвинение «Персефореста» и к тому же безосновательное: месье Отис даже не посмотрел на меня во время танца. Был до безобразия вежлив и учтив, а в его голосе не слышалось и крохотного намека на заинтересованность моей персоной.