Дверь в очередной раз скрипнула, и появился запыхавшийся Эрик со свертком в руках.
— Приехала карета за мадемуазель Эвон и месье Ноэлем, — на последнем имени юноша недовольно поджал губы, — дежурный менталист сказал, чтобы вы как можно незаметнее покинули академию.
Я приняла из рук Эрика сверток с платьем и остановилась в растерянности:
— Но как я спущусь вниз без амулета? — Запаниковала я, когда до меня дошел весь трагизм ситуации, — это катастрофа.
— Подумайте о чем-то нейтральном, например, о месье Отисе, — как-то мстительно предложил месье Оливье, победно косясь на Ноэля.
— Вы издеваетесь, месье? Разве могу я думать о месье Отисе, когда такое происходит?
— А что именно произошло? — Вкрадчиво уцепился за мои слова менталист, — пока вы удачно справляетесь с тем, чтобы не думать о ваших приключениях.
Я едва не задохнулась от возмущения. Да, возможно пока у меня получается: очень уж интересный разговор между учителем и студентом академии, но, когда я спущусь вниз, в общую залу, и пойду к карете… смогу ли я отрешиться от дел государственной важности?
— Переодевайтесь, мадемуазель Эвон, — спокойно заметил Ноэль, вставая между мной и месье Оливье. — Мы выйдем из кабинета.
— Но мои мысли? — Жалобно спросила, ухватившись за рукав мантии некроманта.
— Я обещаю, вы и не вспомните про ваши приключения, пока мы не сядем в карету.
Я нахмурилась. Что же сможет отвлечь меня? Возможно, месье Ноэль откроет мне какой-то секрет? Например кто такой его дядя, который, по словам месье Оливье, знает обо всем, что творится в королевстве?
— И как вы хотите это сделать? — удивился месье Эрик, — Заставить мадемуазель Эвон не думать, я имею ввиду. Разве это возможно? Она всегда думает и волнуется о целой куче вещей!
— Я даю гарантию, что ни один посторонний менталист не услышит в мыслях Эвон ничего важного. Пойдемте. Мадемуазель нужно переодеться.
Некромант, подхватив под локоть Эрика, покинул кабинет. Месье Оливье, кинув на меня задумчивый взгляд, вышел вслед за учениками.
Развернула сверток, который принес месье Эрик. Вместе с платьем на пол едва не упал сложенный вчетверо лист бумаги. Конечно же Армель положила записку!
«Ты просто обязана все рассказать нам, Эвон!»
Вздохнула.
Знать бы еще как мне изложить то, что произошло сегодня! Страшно представить, что придумали себе подруги, когда мадемуазель Генриетта попросила у них смену платья для меня. Как я буду смотреть в глаза девочкам? Будь я на месте Армель, я бы уже прокручивала в голове разные варианты, один другого чуднее. Вплоть до того исхода, после которого понадобилось бы свадебное платье, а не ученическое.