Расстрелом члена королевской семьи Бонапарт объявил всему миру, что к прошлому нет возврата.
Альберт Манфред, советский историк
* * *
Чтобы покончить с описываемым периодом кровавого самоутверждения Наполеона, следует отметить также и
весьма странную смерть еще одного человека — капитана Райта.
Райт был капитаном английского корабля, высадившего во Франции Жоржа Кадудаля и его сообщников. Потом, потерпев крушение, он был захвачен у берегов Франции местными таможенниками. Стендаль писал:
«Капитан Райт, высадивший мятежников и, судя по всему, осведомленный об их замыслах, был захвачен у берегов Франции; он больше года просидел в башне Тампль, и с ним обходились так сурово, что он покончил жизнь самоубийством».
Действительно, Наполеон отказался обменять его на равного ему по чину французского морского офицера, как это обычно практиковалось. Вместо этого Райту были уготованы одиночная камера, бесконечные допросы, а из питания лишь черствый хлеб и вода.
В «Мемуарах» генерала Савари о капитане Райте можно найти такие слова:
«Этот несчастный оставался в Тампле до 1805 года, там он умер. О его смерти ходило столько слухов, что я, став министром полиции, решил сам разобраться в этом. Райт перерезал себе горло от отчаяния, когда узнал о капитуляции австрийского генерала Мака при Ульме».
Весьма странное суждение. Чего бы это вдруг английскому офицеру до такой крайней степени переживать поражение австрийской армии? Но слова Савари точно повторяют сообщение в «Мониторе», а это был официальный печатный орган самого Наполеона. Савари, ставший к тому времени герцогом де Ровиго, был явно не из тех, кто противоречит мнению императора.
Относительно смерти капитана Райта у более объективного Стендаля можно найти еще два суждения. Вот одно из них:
«Что касается дела капитана Райта, то на нем нужно остановиться несколько подробнее. Райт не был ни изменником, ни шпионом; он открыто служил своему правительству, находившемуся в состоянии войны с Францией».
А также:
«Можно говорить о том, что Наполеон приказал исключительно сурово обращаться с заключенным в тюрьму Райтом, но <…> ничто не доказывает, что Наполеон велел его умертвить. Что он мог выиграть от этого злодеяния, которое — он достаточно хорошо знал английскую прессу — неминуемо должно было прогреметь на всю Европу?»
Много лет спустя на острове Святой Елены, Наполеон спросил у английского врача Уордена, помнит ли тот дело капитана Райта. Тот ответил:
— Отлично помню, и в Англии нет человека, который не был бы убежден, что его умертвили в Тампле по вашему приказанию.