Агент Бурбонов Фош-Борель, давая показания, боялся лишь одного. Он боялся, что у Моро при обыске найдут письмо графа Прованского (среднего брата казненного Людовика XVI и будущего Людовика XVIII), которое он. Фош-Борель, неосторожно оставил у генерала. Но Моро сам нашел способ успокоить Фош-Бореля. Однажды охранник тюрьмы Тампль, которому Фош-Борель заявил, что из любопытства хочет посмотреть на знаменитого генерала Моро, сообщил, что тот прогуливается в коридоре. Фош-Борель тут же воспользовался этой возможностью и тоже вышел из камеры.
— У нас есть лишь минута, — шепнул ему Моро. — Вы можете быть спокойны по поводу бумаги, которую вы оставили у меня когда-то. На допросах о вас мне не задали ни одного вопроса. Но, черт возьми, что за демон вселился во всех вас, заставив, словно сумасшедших. заявиться во Францию на свою погибель? И на мою тоже…
Не знаю, чем все это закончится.
После этого Фош-Борель, более уверенный в себе, стал писать одно письмо за другим, требуя для себя свободы. Он обращался к самым влиятельным людям. Ответ всегда был один и тот же:
«Месье Фош-Борель — слишком важный заключенный, чтобы выпускать его на свободу в нынешних обстоятельствах».
Да он и не мог быть иным, ведь сам Наполеон как-то сказал о Фош-Бореле так:
— Если мы выпустим его на свободу сегодня, завтра он начнет плести новые интриги против меня, а послезавтра его опять придется сажать в тюрьму Тампль. А раз он уже там, так пусть там и остается.
Как-то утром директор тюрьмы Тампль Фоконнье предложил Фош-Борелю выйти в тюремный двор. Там как раз прогуливался Моро. Сделано это было явно не случайно, и всегда осторожный Фош-Борель на всякий случай сделал вид, что не узнал генерала. Когда Моро прошел мимо, Фоконнье спросил:
— Вы узнали этого господина?
— Нет, а кто это?
— Это генерал Моро.
— Как! — воскликнул Фош-Борель, разыгрывая удивление. — Это и есть тот самый знаменитый генерал Моро?
Он даже повернулся, чтобы лучше рассмотреть объект разговора.
— Я думал, он выглядит иначе.
Полицейская провокация не удалась, но это ничего не изменило в судьбе арестованного генерала.
* * *
Поведение Кадудаля коренным образом отличалось от поведения других участников заговора. Он четко говорил о своих целях в Париже, на все вопросы отвечал коротко и ясно, но старался никого случайно не подвести и не предать. На вопрос о дате своего приезда во Францию он ответил:
— Это было пять или шесть месяцев тому назад. Не помню точно.
— Какова была ваша цель в Париже?
— Напасть на первого консула.
— С кинжалом в руке?
— Нет. C таким же оружием, как и у его эскорта.