– Конечно. Ты должен был прийти сюда, чтобы вспомнить все, – деловито сказала Руська, возвращая обертку от конфеты.
– Что я должен вспомнить?
– Почему ты стал медведем и жил в лесу. Ты же скрывался, правильно? Ты прятался даже от меня. Я с трудом нашла тебя и еле уговорила стать человеком.
– Это ты уговорила меня стать человеком? – не понял Матвей.
– Я, конечно. А то ты так и носился бы по лесу, точно страшный медвежий ужас. На тебя даже устраивали облаву, да ты всех раскидал.
– Кого я раскидал? Кто на меня делал облаву?
– Фермеры из дальних сел. Ты у них воровал скотину. Забирался прямо в сараи, открывал двери и раздирал бычков. С ума сошел, наверное, – деловито сказала Руська и сунула в рот очередное лакомство.
– А ну, расскажи мне все по порядку и перестань лопать! После поешь. Можно подумать, тебе больше конфет не перепадет.
– Ну, мы же не будем стоять тут прямо в лесу и разговаривать. Веди в дом, правнук Ведьмака, – лукаво усмехнулась Русь-ка и поскакала к хижине, ловко перепрыгивая через бурьян.
Прадедовский старый дом встретил тишиной и запахами трав, древесной коры и старых книг. Беленая печь темнела закрытой заслонкой, скамейки под окнами широко растопырили ноги, а на деревянном столе по-прежнему неизменно и одиноко стояла ваза с сухими цветами.
Руська тут же забралась с ногами на скамейку – пятки черные, щиколотки измазаны соком ежевики и трав – и принялась шуршать конфетными бумажками и рассказывать с набитым ртом:
– Скарбник твой приходил. Страшный такой – ужас. Я чуть не умерла, увидев его. А он сказал, что ты пропал и тебя нет дома уже несколько недель. И я должна тебя найти. С чего это я должна искать какого-то правнука какого-то Ведьмака?
Руська сверкнула голубыми глазищами, яростно разжевала конфету и взялась за следующую.
– Но ты все-таки нашла меня?
– Пришлось, иначе твой Скарбник обещал меня слопать! – обиженно хлопнула ресницами Руська. – Я подумала, что ты просто уехал в Старый город, и всех делов. Медвежья шкура висит себе тут, на чучеле. В доме все тихо и спокойно, в лесу никто не шастает, никто не сует свой любопытный нос, кроме Скарбника этого ужасного, конечно. Но тут поползли всякие слухи об огромном медведе, забирающемся прямо в сараи и раздирающем скотину. И я догадалась, кто это может быть. Спустилась к тем селам, что у реки, походила в тамошнем лесу и нашла твои следы – здоровые лапищи такие. А после и тебя увидела. Ты не мог стать человеком. Сам не мог. Потому что превратился без шкуры и тебе нечего было снимать. И тогда я позвала тебя по имени. По твоему человеческому имени. Только так и можно вернуть оборотню его человеческий облик – позвать его по имени, которое дала ему мать. И ты вспомнил сначала меня, а после и себя.