— Это ещё почему? — Виант дёрнулся на своём стуле, обида едва ли не в прямом смысле кольнула его в задницу.
— А потому, — тяжёлый взгляд Инги Вейсман упал на Вианта, — что ты сам не горишь желанием стать учёным-физиком. Тебе лишь бы на полигоне из автомата пулять, да пресс качать. Вот это у тебя получается отлично.
Виант тут же притих. Оказывается, Инга Вейсман давно раскусила его. Он и в самом деле не особо расстраивался, когда все эти законы Бойля-Мариотта вылетали у него из головы едва ли не сразу за порогом учебного кабинета.
— Да поймите же, Инга Игоревна, — в голосе начальника брякнуло отчаянье, или, Виант резко повернулся к Михаилу Владимировичу, показалось, — мы не можем потакать вашим желаниям.
— Почему не можете? — Инга Вейсман с упорством дверной пружины продолжает гнуть своё. — Разве начальство из Москвы не требует от вас хоть каких-нибудь подвижек? Хоть что-нибудь, хоть как-нибудь. Неужели вы думаете, что министров и генералов волнует судьба какой-то там помощницы почти гениального учёного?
В голове закрутились очень нехорошие предчувствия. Виант нахмурился. Пока же понятно только одно: начальнику и куратору плевать, что Инга Вейсман в самоволку перебралась к нему в постель. Тогда тем более интересно будет узнать, в чём же подвох.
— О чём речь? — Виант самым грубым образом перебил Николая Павловича, куратор успел открыть рот, но не более того. — Объясните мне, где здесь собака зарыта? Если на девичью честь Инги Вейсман вам обоим плевать, тогда чем вы так недовольны?
В кабинете повисла неловкая тишина. Виант сложил руки перед собой на столе словно школьник на уроке. С начальниками нужно быть вежливым. Всё равно нужно быть, даже если они собираются отправить тебя на верную смерть в «Другую реальность».
— Ты ему ничего не сказала? — спросил Николай Павлович.
Куратор мелко-мелко затрясся всем телом. Наверняка ему очень хочется расхохотаться во всё горло, но пока он держит себя в руках.
— Что ещё она должна была мне рассказать? — Виант насторожился, ещё только тайн «мадридского двора» ему для полного счастья и не хватало.
— Я собиралась, честно, честно, — Инга Вейсман потупила взор, на её щёчках выступил румянец, — но не успела. Он вырубился прямо на мне.
Такого поворота не выдержала психика даже Михаила Владимировича. Начальник проекта натужно захрипел.
— Николай Павлович, — начальник махнул рукой, — расскажи ему ты.
Николай Павлович не зря заведовал столь важным и деликатным делом, как вербовка добровольцев и найм персонала для секретного проекта. Его тоже чуть было не порвало от смеха, но куратор быстро совладал с собой и заговорил ровным спокойным голосом: