— Тогда в чём же будет заключаться моя роль? — криво усмехнулся Виант.
— Я же говорю — «мускулы», — ядовитая ирония в словах Вианта Ингу Вейсман ничуть не смутила. — Ты поможешь мне найти информацию по нужным технологиям, а также пережить ядерную войну.
Виант качнул головой, наивность восьмидесятого уровня. Впрочем, это мысль!
— Михаил Владимирович, — торопливо заговорил Виант, — вы же прекрасно знаете: на профессионального телохранителя я никогда не учился. Мне даже в армии служить не довелось. Да, Садист, — Виант на миг сбился, но тут же продолжил, — пардон, старшина Ермолаев, неплохо поднатаскал меня и в рукопашном бое, и в стрельбе из различных видов оружия. Но, откровенно говоря, я как был, так и остался компьютерным задротом. Пусть и сумел слегка прокачать силу и ловкость. Если Инге Вейсман так нужны «мускулы», так дайте ей настоящие «мускулы». Мало ли на базе крутых мужиков. Пусть вспомнят молодость, заодно жирок растрясут. Вон, старшина Ермолаев самый крутой из них.
Радость и самодовольство попёрли чуть ли не из ушей. Виант почти искренне улыбнулся Михаилу Владимировичу. Ну чем не решение? Только, Виант нахмурился, ни начальник секретного проекта, ни куратор почему то не спешат разделить его радость от столь удачно найденного решения.
— Николай Павлович, — начальник «Синей канарейки» повернул лицо в сторону куратора, — как у нас обстоят дела с добровольцами?
— Откровенно говоря, хреново обстоят, — в тон начальнику ответил Николай Павлович. — Пока по ту сторону «малахитовой капсулы» была абсолютная неизвестность, с добровольцами было несколько легче.
— Это как? — от удивления Виант вытянулся на стуле.
— На той стороне могло оказаться всё, что угодно, вплоть до рая с вечно молодыми и прекрасными гуриями. Но, как гласит «Библия», знания действительно приумножают скорбь. Рая нет, это точно. Зато имеется прорисованный в мельчайших подробностях радиоактивный ад. Тот же Садист, — Николай Павлович усмехнулся словно страшный клоун из фильмов ужасов, — в «Другую реальность» ни за что не полезет. У него, если кто не в курсе, семья, жена и три дочери. Вот почему с добровольцами в «Синей канарейке» весьма и весьма хреново. Да, я работаю над решением этой проблемы, но, — Николай Павлович театрально развёл руки, чем публично и без лишних слов признал собственную слабость.
Виант тут же увял и скукожился, словно цветок в хрустальном графине, в котором высохла вся вода. От такого признания сердце ухнуло в левую пятку. Будто и этого мало, начальник проекта решил морально добить Вианта.