Отметим, кстати, что к Брежневу «метропольцы» обращались. Письмо отправляли. Но — через соответствующие инстанции[139].
Допустим, Аксенов и другие знаменитости нашли бы способ обратиться лично к «Леониду Ильичу». Но ведь жаловаться им вроде бы не на что. Руководителям СП и надлежало пресекать несанкционированные инициативы. Особенно такие, как подготовка к изданию бесцензурного альманаха. Значит, действия Кузнецова были вполне уместны. Даже и обязательны. Тогда непонятно, что его испугало.
Это объяснимо, если учитывать, что «Метрополь» был хотя бы неофициально санкционирован Кузнецовым. Негласно. Тогда и он — среди инициаторов.
Неважно, что согласовал решение с представителями вышестоящих инстанций. Ссылаться на договоренность бесполезно: в ЦК партии литературному функционеру могли разрешить лишь по собственному усмотрению действовать — на свой страх и риск. В случае удачи возглавил бы редколлегию сенсационно популярного бесцензурного альманаха. Получил бы известность, как, допустим, Катаев, создавший журнал «Юность». Ну а если важные обстоятельства просмотрел, так сам и виноват. Рискнул и не выиграл.
Вот и вышло, что сам виноват. Не все обстоятельства учел. Коль так, не исключалось, что Брежнев именно Кузнецова признает ответственным за скандал. Проявил литературный функционер неосторожность, а затем и вероломство по отношению к писателям.
Соответственно, Кузнецова обескуражила аксеновская угроза — «выйдем на Леонида Ильича». Личная встреча имелась в виду, и было на что жаловаться.
Да, Кузнецов не мог сослаться на согласование проекта в других инстанциях. Такого документа не было. Но и Аксенов не имел возможности подтвердить документально, что договаривался с литературным функционером, который счел инициативу перспективной — в условиях «разрядки». Оба пытались избежать скандала.
Поначалу выигрывали «метропольцы». В ЦК партии не отказались еще от «разрядки» окончательно, и литературные функционеры ограничились полумерами. Выбирали их не сами, а следуя «указанию свыше». Потому Ерофеев с Поповым формально не были исключены из СП, но и там вроде бы не состояли. Межеумочный статус.
Так и было задумано — для того, чтобы у руководства ССП оставалась возможность отступить. А после упомянутого протеста американских писателей решили в ЦК партии не обострять конфликт, и литературные функционеры получили директиву: начать отступление.
Началось оно 6 сентября 1979 года. Вот Кузнецов и сообщил Ерофееву с Поповым, что в СП они не состоят, но при этом — «члены Московской писательской организации».