Первый раз за все время операции я звонил Фролову.
— Я все сделал, как ты просил, — произнес я.
Я слышал в ответ частое дыхание, покашливание.
— Высылай ролик, — ответил Фролов.
— Не удается. Приходит сообщение, что абонент заблокирован.
— Ты врешь, майор!
— Тогда подскажи мне другие способы доказать тебе, что у лейтенанта Дэвида уже нет головы. Кстати, можешь приехать к нам — посмотришь собственными глазами. Ты вообще где?
Фролов молчал, думал.
— Запиши другой номер, — произнес он, и было понятно, что говорит он это от безысходности, так как ничего другого предложить не может. — Только поторопись — номер будет доступен три минуты.
Я немедленно обрубил связь. Это была редкая удача! Он снял блокировку со смартфона на исходящие звонки! Теперь нужно действовать очень быстро!
Я набрал код выхода на международные номера, но тотчас услышал в трубке женский голос автоответчика.
— Смола, что она говорит?! — я протянул бойцу трубку.
Смола слушал недолго, скривил рот и покачал головой.
— Выход на международные линии заблокирован.
— Вот собака!
— Спокойно! Можно попытаться связаться с оператором местной сотовой связи! Какой номер тебе продиктовал Фролов?
Я назвал.
— Девяносто три, семьсот пять… — наморщив лоб, повторил он. — Это, если мне не изменяет память, код мобильного оператора Эй-Даблю-Си-Си, Афганская Корпорация Беспроводных Коммуникаций.
Он начал торопливо набирать номер.
— Куда ты звонишь?
— Куда попало… — Прижал трубку к уху. — Хэллоу!.. Дую спик инглиш? Что?…
Смола поморщился, отключил связь.
— Этот не говорит… Сейчас еще раз попытаюсь…
Он наобум набрал еще один местный номер. Разговор был еще более коротким.
— Уровень грамотности в Афгане — двадцать восемь процентов, — мрачно изрек Остап. — А английским владеют всего две десятых процента. Так ты будешь искать англоговорящего собеседника целый год. Попытайся что-нибудь сказать по-арабски.
— Уровень моего арабского еще хуже, чем их английского, — процедил Смола.
— Фролов сейчас заблокирует трубку, — сказал я. — Парни, придумайте что-нибудь.
— Может быть, позвонить в службу спасения? — предложил Остап.
— Это не штаты, чувак, — отмахнулся Смола. — Нет у них никакой службы.
— Черт!! — выругался Смола, с отчаяньем глядя на тусклый экран. — Даже если я дозвонюсь оператору, даже если он говорит по-английски, тот как я отвечу на вопрос, на чье имя зарегистрирован номер?
Мы замолчали и застыли, тупо глядя на тускло светящийся дисплей. Можно было бы, конечно, отказаться от этой затеи. Но мне так остро не хватало толики уверенности в том, что я не ошибся, что моя милая в безопасности! А без этой толики ох как тяжело было идти на рискованное дело. Потому что все мысли будут — только о ней.