Кто это так вовремя швырнул в шатер гранату? — подумал я, сплевывая песок. Приятный сюрприз! Лейтенант американской армии собственной персоной. Увидев, что я начинаю изучать маршрут на тот свет, он кинулся мне на помощь. Мы оба вскочили на ноги.
— Ты не ранен? — крикнул он. Нетипичный для америкоса вопрос. В голливудских фильмах в подобные моменты обычно спрашивают так: «С вами все в порядке?» Я иногда просто ржу в кинотеатре. Упала женщина со скалы, полчерепа нет, руки-ноги переломаны, а над ней склоняется спасатель и политкорректным голоском спрашивает: «С вами все в порядке, мэм?» Да, блин, лучше не бывает! Просто прилегла отдохнуть!
Я в ответ шлепнул лейтенанта ладонью по плечу, и кивнул на дверь. Дэвид профессионально — условными знаками — обозначил свои намерения ворваться внутрь первым, а меня попросил прикрыть его. Он сам вошел в раж и уже откровенно красовался передо мной, зарабатывая авторитет. Прижался щекой к прикладу, открыл ногой дверь, влетел внутрь, водя во все стороны стволом, — и чуть не схлопотал пулю в лоб. Я вовремя увидел забитого в угол «духа» с окровавленным лицом, который целился в Дэвида из «калаша», и опередил его выстрелом из пистолета. В противоположном углу Смола работал кулаками, превращая в кровавое месиво физиономию крепкого бритоголового охранника. Куда подевалась его винтовка? От очередного удара бритоголовый отлетел прямо на Дэвида, который и довершил дело коротким ударом приклада.
Смола, покачиваясь, приблизился к нам. На него было страшно смотреть. Руки, лицо, грудь — в крови. Глаза безумные. Куртка порвана.
— Мой ствол не видели? — спросил он, сплевывая кровавой слюной, и тотчас увидел его под ногами. — А, вот он валяется. А я обыскался… Как там Остап?
Со двора доносились редкие хлопки. Наконец, стало тихо.
Только теперь я смог осмотреть склад — сердцевину зла, к которому мы так долго шли. Склад как склад. Похож на мелкооптовый магазин стройматериалов. На деревянном настиле аккуратно сложены черные полиэтиленовые мешки размером с маленький дорожный чемодан. На каждом — бирка с арабской вязью. Всего — не больше дюжины мешков.
Дэвид подошел к одному, похлопал по его тугому боку, проткнул патроном, выковырял коричневый порошок, осторожно понюхал, лизнул, сплюнул.
— Героин.
Дверной проем заслонила фигура Остапа.
— Мужики, — произнес он, — мы что — все целы?
— Не хочу тебя расстраивать, — процедил Смола, — но никому из нас не удалось геройски погибнуть.
В моем кармане запищал телефон. Я вздохнул.
— Начинается третья часть Марлезонского балета.