— Никого не видно? — с надеждой в голосе спросила Люба.
— Нет, — ответила свидетельница с красной лентой через плечо и еще раз осмотрела улицу.
Зайдя обратно, Люба раздраженно бросила мужу:
— Ты бы в кафе позвонил, узнал, все ли в порядке!
— Сколько можно звонить? — изобразил удивление Геннадий. — Сама ведь недавно разговаривала.
Люба только махнула рукой и толкнула дверь в комнату, где сидела Инна.
На девушке не было лица. Красные, заплаканные глаза не оставляли сомнений: невеста — на грани нервного срыва. Ее хорошенькая, уложенная в парикмахерской головка, похоже, была погружена в самые мрачные мысли, а руки нервно общипывали лепестки лежащих на коленях белых роз. Она не отрываясь смотрела на часы и никак не отреагировала на появление матери с подругой.
— Доченька, — бросилась к ней Люба, — ну что с тобой? Все будет хорошо, вот увидишь!
— Куда уж лучше! — всхлипнула Инна. — Жених не торопится на собственную свадьбу.
Она показала на часы. До регистрации оставалось полчаса. Даже если бы Вова появился сию секунду, новобрачные уже все равно, без отвлечения на выкуп невесты, опоздали бы в загс.
— Любаша, — сказала Варя, — пусть выключен мобильник, но ведь куда-то можно позвонить? Родителям, свидетелю, друзьям?
— Родителям — ни за что! — отрезала Люба.
— И надо предупредить загс, что молодожены задержатся. Там ведь конвейер. Пусть наших немного передвинут. Должны же пойти навстречу…
— Инусик! — Люба взяла себя в руки. — Хватит рыдать! Давай сюда телефоны!
— Я сама, — пискнула Инна. — Только вы лучше уйдите.
Люба спорить не стала, а торопливо потянула за собой Варю и закрыла дверь.
— Что же это делается?! — закатила она глаза и прижала руки к груди. — Ничего не понимаю! А вдруг с Вовой несчастный случай?! — Она приникла ухом к замочной скважине и одними губами донесла до сведения Вари: — До кого-то дозвонилась…
Видимо, слышимость оказалась плохой. По напряженному Любиному лицу было видно, что слов она не разбирает.
— А-а-а-а-а-а! — разнеслось через минуту на всю квартиру.
Люба ногой толкнула дверь. Инна лежала ничком на диване и срывала украшающие ее прическу и платье цветы.
— Что случилось? — крикнул подбежавший Геннадий. Позади него с тем же вопросом на лицах сгрудились подружки невесты.
Инну сотрясали рыдания, и она не могла вымолвить ни слова.
— Воды! Принесите скорей воды! — закричала Люба, заламывая руки и пытаясь успокоить дочь.
Варя бросилась на кухню.
Вскоре Инне подали стакан. Ее зубы мелко застучали по стеклу, а вода полилась мимо, прямо на белое подвенечное платье.
— Он не приедет, — наконец произнесла она, подняв голову. — Он испугался.