— Счастье-то какое! — в тон ей ответила Машка.
Они переглянулись с Жанной. Какое наглое вранье! Неужели она не понимает, что они все слышали? Этот «принц», наверное, выбросил Викин номер, как только она от него отошла.
— Знаете, девчонки, — на Викины брюки упал пепел, и она спрыгнула с подоконника, чтобы его стряхнуть, — сидела я сейчас на грамматике и думала, как много значат слова в нашей жизни! Вот я ходила на экзамены в прошлую сессию в одной и той же кофте и все хорошо сдавала.
— А при чем здесь слова? — спросила Жанна. — Ты же про приметы говоришь.
— Дослушай! — строго указала Вика. — Просто я потом про свою счастливую кофточку всем рассказала, ну что она удачу приносит. И…
— Что?
— Пришла на очередной экзамен в ней же, а мне еле-еле ставят «тройку». Все почему? Через слова сглазила удачу. Не случайно во многих религиях люди специально погружаются в себя, подолгу молчат, чтобы не расплескивать свою энергию через слова.
— Да-а-а. — Машка бросила пустой пакетик от сока в урну. — А я один раз язык обожгла, это было ужасно, две недели болел. Зато такое несчастье заставило меня молчать, книжки читать и о жизни думать.
— Может, не пойдем на следующую пару? — предложила Жанна. — Скукотища же будет. Пал Палыч такой зануда! И столько задает! В прошлом году с училкой больше повезло — совсем ничего не надо было делать.
— А мне в прошлом году нравилось академическое письмо, потому что его в прошлом году вообще не было, — сострила Машка и повернулась к Вике. — Ты чего помрачнела?
— Вспомнила, что с матерью с утра поругалась, — пожаловалась Вика. — Она сказала, что я жирная. Ну чего придумывать-то? В каком месте я жирная? — Вика покрутилась перед девчонками.
— Ничуть, — уверенно сказала Жанна.
— А твоя мама какая? — спросила Машка. — Девяносто-шестьдесят-девяносто?
— Ну потолще, чем я.
— Вот и успокойся. Что ты придаешь значение родительским словам? Они же это так — от бессилия.
Раздался звонок, и все трое вяло побрели в аудиторию к нудному Пал Палычу. Что он там говорил — Жанна слышала плохо. Всю пару она думала о предстоящей поездке на дачу, о Стасе, о том, как хорошо она будет выглядеть в ярком купальнике из «Бенеттона», который на случай хорошей погоды прихватила с собой…
Стас должен был приехать за ними к университету на машине, которую собирался взять у отца.
— Специально выйдем вместе с Викой, — шептала Машка, прикрывая рот рукой (Пал Палыч не переносил разговоров на своих занятиях). — Пусть умрет от зависти. Наверняка у отца Стаса крутая тачка.
Но их ждало разочарование. В назначенное время они увидели у ворот университета старенькие «Жигули», около которых и стоял Стас.