Только когда солнце залило синеватыми отблесками кроны деревьев, я поняла, насколько вымоталась. Посмотрела туда, где ухоженный регулярный парк сливался с лесом. Где-то там, в самой чаще, стояли теперь кристаллы эридиума. Достаточно близко друг к другу, чтобы не увидеть происходящее в доме извне. Достаточно далеко, чтобы не мешать нам самим подглядывать друг за другом. Вот только я знать не хотела, что сейчас делает Дан. Наверняка он снова с Ивон, а этого я не хотела видеть совсем.
Я развернулась и медленно побрела к дому, надеясь, что упаду в кровать и забудусь сном без сновидений. И как обычно, обманулась в своих ожиданиях. Данаг стоял у самой двери, прислонившись спиной к стене так, что с порога я не смогла его разглядеть. Зато, как только моя нога коснулась пушистого ковра с длинным ворсом, дверь за спиной бесшумно закрылась, а на плечи мне легли холодные руки, вызвавшие внезапный приступ отвращения. Руки тут же исчезли, напоследок крутанув меня вокруг оси. Теперь я смотрела ему в глаза. Но желания делать то, что он попросит, не появилось.
– Риа, что с тобой происходит?
Я вздрогнула. Не этих слов я ждала. Или он просто собрался зайти издалека?
– Что вы решили? – спросила я, так же выбивая его из колеи.
– А что мы могли решить?
– Я имею в виду… Вы с Ивон решили, пойдёте ли на сделку?
– Хотелось бы, чтобы она состоялась.
– Ясно, – я попыталась отвернуться, но он снова поймал меня за плечо и удержал на месте.
– Риа. Мы не договорили.
Я закатила глаза.
– Ну да… само собой. Полагаю, сейчас ты начнёшь впаривать мне про долг и благо народа. Наверное, даже скажешь, что последнее слово за мной. А чтобы я ответила правильно – посадишь меня в клетку, обвяжешь бантиком и пошлёшь этому уроду по почте.
– По-моему, он вполне ничего. Ивон понравился.
– Да пошёл ты… – я не успела договорить, когда заметила на губах Дана усмешку.
– Давай вернёмся к самому первому вопросу. Что с тобой творится?
Я наморщила нос.
– Причём здесь это? И какая тебе вообще разница?
– При том, что я впервые вижу, чтобы ты вела себя как полная идиотка. Я наблюдал за тобой в тюрьме, когда появились силы. И даже там ты не вела себя так глупо.
– Отлично. Кто бы сомневался, что нежелание провести остаток жизни чёрт знает с кем – это полная глупость. Кстати, отец считал точно также.
– Я, стало быть, чёрт знает кто?
У меня сложилось впечатление, что уголки его губ так и рвутся вверх, хотя ничего смешного в происходящем я не видела в упор.
– Не валяй дурака.
– По крайней мере, я надеюсь, что остаток жизни ты проведёшь со мной, – сообщил он, делая вид, что не замечает моих слов.