Йоль. Я вздохнула.
Мой народ куда более общителен, чем принято считать. Пиры же и празднования для нас – события великой радости, с пением, танцами. Особенно мы любим праздничную охоту. Великая охота – дело всего клана: и молодые, и старые принимают участие в ней. Великая охота – больше чем охота. Это религиозная церемония и повод всем кланам собраться вместе.
Наши кланы никогда не бывают в точности похожи между собой. Некоторые живут в постоянных деревнях, отстраивая небольшие хижины. Другие вечно в пути, живут в палатках и шалашах.
Мы любим музыку и искусство – просто не стараемся их сохранить. Радость искусства в том, чтобы творить его, петь или танцевать, но не в том, чтобы повторять то, что придумали до тебя.
Сейчас в Вечном Лесу жгут костры и пекут ароматный хлеб, который Хранители оделяют силой. Съевший его может говорить с духами, раны его исцеляются, а на сердце наступает покой. Я не встречала Йоль девять лет, но каждый год из сумрака меж ветвей следила за тем, как водят хороводы те, у кого есть дом.
Ничего не изменилось. Я снова наблюдала за другими из темноты. Впрочем, нет. Теперь я к тому же была скована.
Я уже успела задремать под звуки обрядовых песен, когда дверь открылась. Я подобралсь, приготовившись к худшему. Я бы, наверное, выставила перед собой руки, если бы могла. Фигура в плаще, появившаяся в дверях, не могла принадлежать Вельду. Гость был шире в плечах и казался каким-то квадратным. А за спиной его стояли ещё двое, одетые так же. Лица всех троих скрывали капюшоны. Они вошли и остановились возле меня.
– Эта? – спросил один из них.
– Она, – подтвердил тот, что стоял первым.
– И куда её?
– В ров.
Я натянула наручники, не обращая внимания на то, что взрезаю кожу на запястьях. Кажется, цепь немного поддалась, но вряд ли это могло меня спасти. В руках одного из пришельцев блеснул нож, он нагнулся, и лезвие уже приблизилось к моему горлу, когда с другой стороны раздался звук бьющегося стекла, и стремительная тень с клёкотом спикировала на голову убийце.
Я ещё раз рванула наручники. Видимо, опасность придала мне сил, потому что теперь они поддались вполне ощутимо. Я рванула в третий раз, так, что едва не сломала себе руки. И изувеченное мной звено наконец лопнуло. Я вскочила и кубарем откатилась в сторону, стараясь добраться до ножа. Это мне удалось, и, заполучив его, я тут же бросилась вперёд. Кажется, в темноте лунные видели хуже меня. Одного я полоснула по горлу сразу же. Другой всё ещё кричал, пытаясь избавиться от сидевшей у него на голове птицы, которая рвала его лицо когтями, норовя выклевать глаза.