Однако ни кольцо, ни собственная интуиция не спешили подавать мне знак. Зато несколько раз мне казалось, что я ловлю на себе чей-то взгляд – но разглядеть в толпе обладателя этих навязчивых глаз я никак не могла.
Наконец, устав от шума и начав подозревать, что не зря я до сих пор пропускала подобный отдых мимо себя, я протолкалась к окраине танцпола, выскользнула сквозь мембрану магического купола и замерла у парапета, глядя на парк.
– Такая девушка и одна? – уже через долю секунды раздалось из-за спины.
Я вздрогнула, обернулась и увидела перед собой темноволосого парня в обтягивающей белой футболке. Он стоял, спрятав руки в карманы, и смотрел на меня, а аура его переливалась красно-фиолетовым – боевая магия и демоническая кровь.
– Ноэль, – сказал парень, делая шаг вперед и останавливаясь вплотную ко мне.
– Эрнестайн, – ответила я. Хотела отступить немного назад, но обнаружила, что уже подпираю бедрами парапет. Конечно, он не может быть опасен для меня… Но не драться же с ним. А от человека с такими манерами, вполне возможно, не отделаешься без пары огненных шаров. – Но я хотела побыть одна. От музыки уши болят.
Кривая улыбка поселилась у Ноэля на губах.
– Я бы мог показать тебе места поромантичнее. Пойдем?
Он поймал мою руку раньше, чем я успела вырвать ее
– Ноэль! – знакомый голос, прозвучавший в темноте, заставил вздрогнуть нас обоих. Столько льда шелестело в нем, что стало страшновато даже мне.
Силуэт Рована выплыл из темноты, и Ноэль тут же отступил в сторону.
– Отойди от нее, – сказал Рован, не сбавляя тона, хотя этого уже и не требовалось, – она занята.
Последние слова ошпарили меня кипятком, и я прищурилась, приготовившись отражать новую атаку.
Мне показалось, что краем глаза я заметила, как Ноэль отвесил в сторону Рована подобие легкого поклона, а затем растворился в золотистой поверхности купола.
Рован смотрел на меня.
Как назло, у меня, напротив, будто бы отнялся язык. И Рован не спешил мне помогать.
– Не помню, чтобы меня кто-то занимал, – выдавила я наконец.
Улыбка, холодная и насмешливая, скользнула по губам Рована. Еще мгновение его глаза, такие же синие и бездонные, как небо у нас над головой, продолжали смотреть на меня.
– Дело твое.
И, заставив меня взвыть от собственной глупости, он тоже растворился в темноте.