– Ты видишь будущее. Наверное, можешь и в прошлое заглянуть, – выдавила я.
Рован перевел взгляд на меня и покачал головой.
– Ты сама знаешь, что не могу. Моя магия не работает так.
Я сглотнула.
– Ты мог прочитать мои мысли или увидеть отражение моего прошлого в осколках других реальностей.
Холодная улыбка коснулась губ Рована.
– Ты снова не веришь мне. Смешно.
Он развернулся, и пошел прочь, оставив меня смотреть ему в след.
Сессионная пора прошла в мрачном молчании.
Никто из участников конфликта не пытался завести со мной разговор – я тоже предпочитала наблюдать за событиями со стороны.
Рован почти не появлялся в наших краях, так что мне оставалось только наблюдать за ним через каркушу. Я даже подготовила новое заклятье, чтобы видеть ее глазами, хотя мне и не нравилось даже на несколько мгновений терять контакт с собственным телом.
Ева полностью сосредоточилась на экзаменах – похоже, готовилась остаться здесь надолго, как и я. Это немного обнадеживало, потому что означало, что в ближайшую пару недель ничего не произойдет.
Жаклин и Зэлма держались от нее в стороне – как будто поняли, чем грозит им эта дружба. Они всюду ходили вдвоем, но не выглядели довольными – с лица Жаклин не сходило высокомерное выражение, как будто она уже не сомневалась, что стала новой королевой курса. Зэлма оставалась молчалива, но меня не покидало ощущение, что она находится где-то далеко и на притязания подруги ей попросту наплевать.
Зэлма вообще оставалась загадкой для меня. За те недели, что мы общались достаточно тесно, я так и не сумела толком ее узнать. Она почти всегда молчала, а заговаривала только чтобы озвучить то, что и без того являлось непреложной истинной для всех нас. Ни впутывалась в интриги Жаклин, и ни повторяла сплетен Евы… И честно говоря, если б уж моей задачей было вычислить, кто из них агент, я первым делом подумала бы на нее. Однако, чутье меня подвело.
День изо дня валил снег, светало поздно, темнело рано и все время хотелось спать. Небо неизменно оставалось белым, как ватное одеяло, и, глядя на глухую безысходность, поселившуюся за окном, я с трудом могла поверить, что всего пару месяцев назад все было иначе, мы с Рованом верили друг другу и были вдвоем.
Голова работать отказывалась, и я могла только ждать, что центр выйдет на связь, и я смогу доложить обо всем, что произошло. Но, как на зло, и на этом направлении был полный глушняк. А звонить Далле второй раз я не рискнула.
Далла была моим куратором шесть лет из восьми. Первые два со мной работал мужчина, его звали Блейн, и мы с ним так и не нашли контакт. Блейну я казалась слишком взбалмошной, он мне – слишком замороченным на правилах и кодексах. А в довершение всего вопреки собственному нелицеприятному мнению решил влюбиться в меня. Подобное, конечно же, запрещено, и потому, хотя я не давала никаких поводов рассчитывать на ответ, вышел небольшой скандала.