Я сосредоточилась на окнах Рована, замедляя полет и выставила перед собой руку – конечно же, в метре от здания находился магический барьер. И сделанный на совесть – его создавали лучшие маги Академии много веков назад.
Меня удивило другое. Стоило моим пальцам коснуться мерцающей поверхности магического поля, как по кисти до самого запястья пробежали мурашки, а щит расступился, пропуская меня внутрь. Я, может, и могла бы его сломать, но, как и полет, такая атака требовала немалых усилий. А сейчас мне оказалось достаточно просто захотеть. «Как в том мире, где я недавно была», – пронеслось в голове, – «В мире, где в небе светит единственная звезда».
По спине пробежал холодок, но я решила не тратить времени на сомнения и, скользнув вперед, преодолела барьер. Подлетела к окну и на мгновение замерла, увидев свое отражение в стекле. За спиной бились крылья, сотканные из темно-коричневых, как перья кондора, потоков энергии.
Не успела я осознать эту новость до конца, как увидела силуэт по другую сторону окна. Секунду Рован просто смотрел на меня, а затем решительно распахнул раму и, отступив в сторону, кивнул на комнату, давая понять: «Заходи».
Я влетела внутрь и, стукнувшись ногами о пол, перевела дух. Потянулась к застежке пуховика, думая, снимать или нет – надолго ли я тут?
Рован определиться мне не дал. В одно мгновение я ощутила себя прижатой к стене. Его губы давили на мои, требуя пропустить внутрь. Ладони оказались на моих щеках.
Мгновение я не знала, как это вообще понимать, а потом забилась в его руках – оказавшихся неожиданно сильными, и только когда Рован сам ослабил хватку, мне удалось его оттолкнуть.
– Ты окончательно с катушек съехал? – поинтересовалась я.
– Ты сама ко мне пришла.
– Поговорить! Ты вообще-то на меня напал!
– А… – Рован нехотя отошел назад. – Ты опять об этом?
– А еще о чем?
Он отвернулся и, подойдя к холодильнику, на котором стояли нагреватель, чайник и две чашки, принялся делать чай.
Еще мгновение я поколебалась, но потом решила все-таки раздеться. Сняла куртку и вышла в коридор, чтобы пристроить ее на вешалку. В комнатах Рована меня накрыло странное чувство – будто я вернулась домой. Я знала тут каждый уголок и каждую полочку. Знала, что можно брать, а что нельзя. Рован не любил, когда прикасались к его вещам. У него вообще было много заморочек, но мне бы и в голову не пришло делать что-то поперек его желаний…
Когда я вернулась в комнату, чай уже стоял на столике перед диваном. Судя по расположению чашек, Рован ждал, что я сяду рядом с ним – но я опустилась в кресло напротив.