Любовь самого батьки Счастливого.
Валентина.
- Федя, где у тебя тот паренек, который с Сенечкой был? Поговорить бы мне с ним?
- Дык... вот... это!
Конюх решил не забивать себе голову излишними сложностями, и удалился выгребать навоз. А вот Гришка все, как на духу, выложил доброй тете Вале.
И что была баба!
Да, вон энта, что в газете!
И что она превратилась в упырицу.
И сожрала бедного Семена, вот как есть, а у него-то образок, вот он и уцелел! Вот, святой, с Фарафон-горы, с коим теперь бедный Гришенька не расстается! Небось, без него и уснуть-то не получится. Спас его образ от нежити поганой! А то б и его сожрала, нечисть жуткая...
Валентина слушала, поддакивала, размышляла... и отправилась к Никону.
***
- Валька! Ну что ты несешь, дура-баба?!
А что еще должен сказать нормальный мужчина?
Вот он лежит довольный, разнеженный, доказавший любимой женщине, что он мужчина и еще о-го-го, а она тут...
Нет бы кваску подать, или пожрать чего сгоношить... так ее поговорить растащило! Вот что за манера у баб - все удовольствие портить? То им про любовь языком молоти, то им еще чего...
- Никон, миленький... - квас Валька-таки подала, и рядом присела, и по груди погладила, спускаясь все ниже и ниже, этак... с намеком. - Ты послушай меня всерьез. Ведь и так быть могет, разве ж нет? Ты знаешь, что застрелили анператора со всей семьей... а может и правда, одна из его дочерей из могилы выбралась? Упырицей стала? Бывает ведь такое, коли душу Темной запродать! Ишшо как бывает, бабки говорили...
- Да дуры старые твои бабки!
- А кровь кто заговаривает? Кто твоих бойцов лечит, скажешь, не они?
- Ну...
Тут крыть и правда было особо нечем.
Пара дохтуров у Счастливого была, но учитывая, сколько они пили...
Ей-ей, лечение от бабок действительно было более эффективным.
- Вот! Небось, потому ее раньше и не показали, что упырица она! И кровь пьет... а как сил набрала достаточно, чтобы на свету находиться, али еще чего...
- От меня ты чего хочешь?
Чего хотела Валентина?
Да за брата расквитаться! А упырица там, императрица - вот уж что ее ни разу не волновало! Она б кому угодно в косы вцепилась.
Но коли уж так...
- Святой водой ее облить надобно! Тогда задымится нечисть, да и сгинет! Не переносят они святой воды и святого хлебушка...
- И что?
- Так ежели Валежный... энто...
Никон едва не застонал.
Чего хотела дура-баба?
Да считай, что и пустяк!
Пусть он Валежному, значит, отпишет, что все знает... или вообще пустит Валечку туда поехать... в Зараево... или в Ирольск, куда там анператрица поедет... ну и того ее... святой водой!