Один из наших офицеров, увидев эту надпись, пришел в ярость, и приказал доставить труп на ближайшее кладбище, где партизан был похоронен, погребальную службу провел священник Казимиро Канепа (капеллан батальона «Фульмине»), а специально назначенный караул даже оказал воинские почести. Те, кто придумал повесить плакат, были сурово наказаны, уверяю вас. Но этого не помнит никто. В истории осталась только эта печально прославившаяся фотография. Из-за этой самой фотографии в сообществе ветеранов ко мне до сих пор испытывают сильную неприязнь.
Карло передал мне негативы фотоснимков, чтобы подтвердить правдивость всего, что он сказал. После этого он решил, что надо сделать перерыв. Я согласился с ним.
Глава 10
Перерыв на ланч послужил поводом выпить аперитив, как пару дней назад. В гостиной Карло подал мне традиционный пастис с водой, хотя сказал, что сам предпочел бы выпить чего-нибудь покрепче, чтобы успокоиться после этих печальных воспоминаний. Война оставила в его душе тяжкие шрамы. Несколько ночей ему снились изуродованные тела его товарищей, погибших в Кавардзере, молодой партизан, повешенный в Иврее. Эти воспоминания из-за его молодого возраста в то время навсегда остались в его памяти.
На этот раз мы перешли в кухню. Марины дома не было, но я с удивлением заметил, что Карло отлично умеет управляться у плиты.
Еда оказалась еще одной его страстью, и, несмотря на немолодой возраст, аппетит у него был по-прежнему юношеский. Позже его жена рассказала мне о знаменитых ужинах со спагетти, которые Карло устраивал с друзьями ночью после ресторана, при этом он неохотно покидал стол последним. Его желание жить было поистине заразительным, и излучало свою позитивную силу на всех вокруг него. Пережив ужасы войны, он стал еще больше ценить красоту жизни. Рыба, жареная на гриле, и стакан игристого вина – и мы снова были полны сил и готовы вернуться к работе, но перед этим выпили по чашке кофе.
Вернувшись в кабинет, мы продолжили беседу о трагической гражданской войне, развернувшейся тогда в Италии. Карло рассказал, что добровольцы с удивлением обнаружили, что в Пьемонте ситуация была лучше, чем в регионе Венето.
В доказательство он снова привел строки из рукописи Зарини:
«Несчастный народ, оказавшийся между молотом и наковальней, не знал, чью сторону принять. В этих районах Пьемонта люди были напуганы почти до ужаса, мы заметили это сразу же. Но они были напуганы не из-за нас. Они боялись репрессий, которые могли обрушить на них партизаны, если бы жители проявили хоть какое-то сочувствие к нам. Мы были знакомы с этим по своему горькому опыту в Венето. Однако в этих людях не было той ненависти и враждебности к нам, как в Кавардзере. В действительности, здесь мы довольно мирно уживались с населением. Не знаю, почему так, но тут было по-другому, чем в Венето. Разумеется, все равно мы не могли никому доверять».