Короче – хорошо так помотались ребята по городу, в результате вернувшись в отдел не к шести, а почти к семи часам вечера, когда солнце уже почти село за крыши домов.
– Устала, как собака – простонала Женька, вылезая из микроавтобуса – И если я сейчас чего-нибудь не съем, то незамедлительно сдохну.
– Валяй – бодро предложила тетя Паша, невесть откуда появившаяся рядом с сотрудниками. Не было ее только что, и тут раз – вот она появилась – Помирай.
– Вы такая добрая сегодня, что прямо пипец – чуть ошарашенно пробормотала Мезенцева – Сначала Вальку приласкали, теперь меня. Какая собака вас укусила? Или у вас этот… Как его… Осенний сплин?
– Никто меня не кусал. Это вы с Валентиной слишком много о себе понимаете. Ну, и еще не умеете отвечать за свои слова. Ты сказала – если сейчас не поем, то помру. В данный момент о еде можешь забыть, потому что прямо сейчас мы отбываем к Фоме Фомичу в гости. Так что либо бери слова назад, либо помирай.
– Беру слова назад – вздохнула Мезенцева – А, может, завернем по дороге в какой-нибудь магазин, а? Купим сэндвичей или чего-то в этом роде? Я угощаю.
– Некогда – тетя Паша ткнула пальцем в стремительно темнеющее небо – Мы и так опаздываем. Я хотела появиться там до заката, это лучшее время из всех возможных, но вы, мои юные друзья, совершенно не знаете цены правильности момента в частности и времени в целом. Плюс теперь мы все «пробки» соберем, поскольку ехать нам на другой конец города.
– А куда именно? – уточнил Николай, снова пристраивая свой смартфон в держатель, прилепленный к лобовому стеклу – Какой адрес задавать?
– Битцевский лесопарк – ответила старушка, ловко забираясь в микроавтобус – А на месте сориентирую, с какой стороны подъезжать к нему следует. Понятно, что с конца шестидесятых там все изменилось, но, думаю, не заплутаю. В старые времена я там часто бывала. В каком-то смысле это была наша территория. Отчасти, разумеется, но тем не менее.
– Это в каком же смысле – «наша»? – Женька уселась рядом с ней – Отдельская?
– Место отдела – тут, и более нигде- немного жестко ответила ей старушка – От веку и до веку. Пока стоит Сухаревка, пока лежит в этой земле хоть один кирпич из основания «брюсовой» башни, быть нам здесь, ясно? Это наш дом. Судьба наша. Умирать каждый в своем месте будет, это верно, но все одно напоследок каждый хоть на миг сюда вернется, попрощаться с домом своим и семьей. Так было и так будет.
– Никто и никогда – понимающе кивнул Николай и повернул ключ в замке зажигания – Это мы знаем. А вот насчет Битцевского парка я с Женькой соглашусь. В смысле – тоже не понял, что вы в виду имеете. Почему «наш»-то?