Неправда. Ей так много нужно сказать.
– Ты выбрала неотложку из‑за несчастного случая? Тебе нравится? Когда ты поняла, что экстренная медицина – это то, чем ты хочешь заниматься? – спросил Леви.
Он увидел панику в глазах Танны. Почему она чувствует дискомфорт? Почему разговоры о ее карьере заставляют ее закрываться? Что он упустил?
Танна указала на мешки с одеждой, пытаясь уклониться от темы.
– Мне надо трижды сменить наряды за вечер. Не могу выбрать между шерстяным платьем Пьера Кардена конца шестидесятых, Карлом Лагерфельдом и Гресом.
Он не ответил, и Танна застыла в растерянном ожидании. Затем она посмотрела на шкаф и покраснела. Леви удивленно приподнял брови. Что она задумала на этот раз?
– Выкладывай, Мерфи. Моя еда стынет. – Ему было наплевать на еду, но он отчаянно хотел знать, что заставило Танну покраснеть.
– Есть одно потрясающее платье, но оно довольно смелое. Это меня не беспокоит, но я не уверена, что оно мне идет. – Танна откашлялась. – Если я его примерю, поделишься со мной своим мнением? Только честно!
– Я когда‑нибудь врал?
Танна издала тихий смешок.
– Никогда. Тогда держись крепче. Я быстренько переоденусь, и сможем поесть.
Леви прислонился к стене и представил Танну в розовом трико, с блестящей от упражнений кожей. Отлично, еще одна фантазия, которая не даст ему спать по ночам. Интересно, сколько Танна занималась… Он так много еще не знает о ней.
Для него стало открытием, что она любит историю моды так же сильно, как искусство, что она умеет готовить пасту, как итальянка. А еще от ее нестройного пения у него болят уши. Он хочет знать больше! Он хочет знать все. Будет ли ее кожа по‑прежнему пахнуть дикой вишней, когда он войдет в нее? Будет ли она стонать от наслаждения? Есть ли у нее еще татуировки?
Танна тихонько кашлянула, и Леви перевел взгляд с пола на видение, появившееся в углу комнаты. В основном ее платье представляло собой серию складок, закрывающих верхнюю часть бедер и ниспадающих на пол каскадом. Верх состоял из двух треугольников, спускавшихся к пупку. Глубокий вырез открывал теплую загорелую кожу, и Леви покачнулся от охвативших его эмоций.
Затем Танна повернулась, и он вообще чуть не умер. Его здоровое колено подогнулось. Спина у платья была открытая, Танна убрала свои тяжелые кудри, чтобы это продемонстрировать, при этом лиф платья приоткрылся, и он увидел очертания ее красивой груди. Если бы его нога не была в гипсе, он упал бы на колени, тяжело дыша.
– Ты убиваешь меня, Танна, – сказал Леви, задыхаясь.
Танна опустила волосы, и они рассыпались по ее спине, когда она медленно повернулась.