Она потеряла дар речи и только чувствовала, как краска покрывает ее лицо.
– Ты прелесть, – сказал Адам. – Я почти забыл, что девушки умеют краснеть.
Он наклонился к ней, и она, взволнованная, понимая, что он собирается ее поцеловать, не знала, как реагировать на это. Но когда его губы почти коснулись ее, они оба услышали, что Никола возвращается, и Адам, потянувшись за пиццей, одним быстрым движением перекатился на другой конец дивана, заговорщически ей улыбаясь. И в этой улыбке были обещание и уверенность.
– Машина Серафины подъезжает, – войдя, объявила Никола.
Адам поморщился и, проглотив пиццу, поднялся.
– Тогда я лучше отложу пиццу, пока не сделаю доклад.
– Доклад? – спросила Дана, когда она и Никола относили пустые банки и коробки на кухню.
Никола хмуро кивнула:
– Пиар‑компания Адама терпит убытки, и возможно, ее придется закрыть. Клиентов мало. Но может быть, что‑то найдется для него в компании Белисандро, так что сегодня в Лондоне у него было собеседование. – Никола вздохнула: – Ему придется нелегко, особенно после того, как он был сам себе босс.
«Бедный Адам, – подумала Дана, – ему придется подчиняться приказам Зака Белисандро».
Дана все еще не была уверена, что стоит надевать маленький белый топ. Каждый раз, когда она его примеряла, он казался еще меньше, прикрывая грудь чуть выше сосков, из‑за чего невозможно было надеть под него бюстгальтер. Но так как на туфли ушла большая часть денег, это было все, что она смогла себе позволить. И на прилавке уличного рынка этот топ не выглядел таким открытым.
Она могла себе представить, что сказала бы тетя Джосс, если бы увидела ее наряд, поэтому Дане пришлось позаботиться, чтобы это «если» никогда не превратилось в «когда». И потом, она делала все это ради Адама, оправдывала свои действия девушка.
После того вечера с пиццей он стал чаще приезжать в Мэннион, где, конечно же, требовалось обсудить всякого рода дела. Но это было не единственной причиной, и Дана старалась быть осторожной, чтобы сияние радости не выдало ее с головой.
Адам тоже был осторожен, и их встречи украдкой, когда он бормотал какие‑то слова, целовал ее, были краткими, но волнующими. Дане этого было достаточно, потому что все это обещало нечто большее.
Дана улыбнулась про себя, когда вспомнила, как прошлым вечером спросила Адама, что он хотел бы на день рождения. И как он улыбнулся ей, прошептав:
– Милая, я думаю, ты уже знаешь.
И сегодня на вечеринке он сделает так, что они смогут побыть вдвоем. Он обещал ей это.
Делать шаг в неизвестность было страшно. Но она поставила себе цель, и если для ее осуществления нужно сделать это, то…