– Ладно. Говорите то, что пришли сказать, и уходите. – Ее лицо приняло выражение решительной незаинтересованности и ожидания.
– Мой дед умирает.
– Очень сожалею.
Дело в том, что это были не просто слова. Он верил ей. Флора слишком часто заставляла его чувствовать себя виноватым – как будто ему и так этого не хватало! Ее мягкосердечность была ее проблемой, а не его, напомнил он себе, и, если он воспользуется этим, ей придется винить только себя.
– Он очень страдает?
Айво моргнул, только сейчас сообразив, что не спросил об этом.
– Даже не знаю. Он не привык делиться такими вещами.
Она понимающе кивнула. Флора Хендерсон по‑прежнему верила в фундаментальную доброту человечества. Она не могла принять существование эгоизма и лжи.
Неизбежно, что однажды кто‑то сотрет это идеалистическое сияние из ее глаз, и Айво был рад, что его не будет рядом, чтобы это увидеть.
– Итак, вы пришли потому?.. – Ее плечи вопросительно поднялись.
– Дед хочет видеть своего правнука.
– Это никогда не было проблемой. Но он хотел не видеть, а купить его. Дед желал, чтобы я вообще отказалась от каких‑либо прав. Раньше я не знала, что такое могла сделать его семья, чтобы заставить Бруно уйти. Теперь знаю.
Но человек, сидящий перед ней, не ушел; он был одним из них. Факт, о котором ради Джейми она всегда должна была помнить.
– Сэми и Бруно тоже хотели, чтобы я… – Ее глаза опустились, затем поднялись, сверкая огнем. – Возможно, я не самая лучшая мать, но я люблю Джейми и не отдам его ни за какие деньги. Мне очень жаль, что ваш дед болен, но я ничем не могу вам помочь.
Честная игра, похоже, была вторым ее именем, так почему же у него так скверно на душе?
– Конечно, я понимаю.
Глаза Флоры расширились.
– В самом деле?
Айво пристально осмотрел комнату, прежде чем остановиться на ее лице.
– Этот дом для вас много значит?
– Они построили его… для Джейми.
Дрожь в ее голосе заставила его стиснуть зубы.
– Это та жизнь, о которой вы мечтали?
Флора бросила на него недоуменный взгляд, словно он говорил на незнакомом ей языке.
– Вам сколько? Двадцать пять? Двадцать шесть?
Айво был удивлен: неужели ей никогда не приходило в голову отказаться от ноши, которую на нее взвалили?
– Вы и так это прекрасно знаете, – резко ответила она. – У вас там на меня, должно быть, целое досье.
Он пожал плечами и улыбнулся.
– Это очень тонкий файл. – Айво поднял руку и показал пальцами.
Между ними не было и полдюйма. Ее глаза расширились.
– Черт… – пробормотала Флора. – Я ведь пошутила.
– Не волнуйтесь, там не было ничего, что Сальваторе мог бы использовать в качестве рычага давления на вас, иначе он давно бы это сделал.