Айво, казалось, выпал из реальности на время. Он был в тисках шока не только из‑за того, что услышал, но из‑за неожиданного всплеска эмоций – желания спасти и защитить малыша.
– Это очень серьезно?
Флора покачала головой:
– При двадцатинедельном пренатальном сканировании плода они обнаружили в его сердце маленький дефект. Врачи называют это… проще говоря, дырочкой в сердце. Иногда к моменту рождения она исчезает, но у Джейми она не пропала, и его направили к детскому кардиологу.
Ценой невероятных усилий Айво сумел удержаться от вопросов – десятка вопросов, которые вертелись у него на языке. Он знал, что, позволив ей говорить, он скорее выяснит то, что ему нужно.
– Это не такая уж редкость. В более серьезных случаях не обходится без хирургического вмешательства, но у Джейми есть шанс, что она закроется в течение следующих двух‑трех лет. На этой стадии, когда нет никаких неблагоприятных симптомов, выжидательная позиция считается оправданной.
– Значит, непосредственная опасность ему не грозит?
– Нет, врачи относятся к этому достаточно спокойно.
– Но ты – нет, – сказал он, снова откидываясь на спинку сиденья и закрывая глаза. – Тебе нужно расслабиться. Младенцы то и дело подхватывают какую‑нибудь болезнь. – Он открыл один глаз и увидел, что Флора смотрит на него с изумлением. – Мне немного знакома эта тема.
Айво сделал это признание с невероятным смущением, и Флора улыбнулась. Это было странно – она и не знала, что ее эмоции могут напоминать американские горки, и во всем виноват был этот непредсказуемый человек. В один момент он кричал на нее, а в следующий был обезоруживающе мил.
– Я перелопатила кучу материала, когда… получила опеку над Джейми. Я ничего не знала о маленьких детях. Я не думала, что вообще стану матерью. У меня никогда не было пятилетнего плана или чего‑нибудь вроде этого. Я просто оказывалась в нужное время в нужном месте.
– Скромность… Я не часто сталкиваюсь с этим качеством.
Флора нахмурилась. Эти слова прозвучали так, словно она была какой‑то старомодной чудачкой.
– И уж определенно не в тот момент, когда смотрите на себя в зеркало. – Ее глаза широко распахнулись, рука взлетела ко рту в жесте комического смятения. – Ой… прошу прощения.
Веселье плясало в глубине глаз Айво, но затем исчезло, как задутая свеча: он представил, как она склоняется над спящим ребенком, как падают на ее хрупкие плечи великолепные волосы.
Пробиваясь сквозь неловкий момент сопереживания, Айво удалось выдавить из себя улыбку.
– Почему бы вам все же не вздремнуть, пока он спит?
– Я не смогу, – снова сказала Флора.