– Я не знаю, с чего начать, котенок.
Ани в раздумье покусывала нижнюю губу. Она не смела лезть Адаму в душу и боялась его реакции на вопрос, который хотела задать.
– Можешь начать с ответа мне на один вопрос.
– Какой?
– Почему ты привез меня сюда?
– Тебе это не дает покоя?
– Да. Ты упомянул как‑то в разговоре в Париже, что не хочешь повторять прошлые ошибки.
– Мне не следовало этого говорить, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Эту историю лучше оставить в прошлом.
– Однако она проникла в настоящее и лишила тебя сна.
Его плечи поникли.
– Ты права.
Ани глубоко вдохнула, чтобы набраться храбрости. Раз затеяла этот разговор, надо идти до конца.
– Поделись со мной, Адам.
Он крепко зажмурился, но боль проступила на лице и была заметна даже в тусклом свете занимавшегося рассвета.
Ани была готова на все, чтобы облегчить его страдания. Если бы только знала, что его мучает.
– О какой ошибке ты говорил? – мягко спросила она.
По воде пошли круги, так вибрировало тело Адама от напряжения.
– О той, которая чуть не стоила жизни женщине, на которой я хотел жениться.
Повисло гробовое молчание. Несмотря на мириады роящихся в голове вопросов, Ани молча ждала, что он скажет дальше и скажет ли вообще.
– Мы охраняли только что освобожденную провинцию. Боевики потерпели поражение и отступили, но оставили много мин‑ловушек.
Ани сглотнула подступивший к горлу ком.
– Репортер из новостного агентства в Атланте и фотограф получили разрешение продвигаться с нашим пехотным подразделением, – продолжил Адам, глядя вдаль. – Она освещала конфликт и не в первый раз приезжала в наше расположение. Мы сблизились.
Ани все поняла.
– Я был командиром во время нашей последней вылазки. Они с фотографом присоединились к нам, чтобы снять заключительный репортаж.
– И что произошло? – выдохнула Ани.
– Она не должна была ехать с нами. Сначала я ей отказал. Что‑то было не так. Ходили слухи о новых вспышках активности боевиков. Но я уступил из‑за наших личных отношений. Она очень хотела сделать материал. И я сдался. Ее главный аргумент был в том, что я ей мешаю. Так же как моей…
Он не договорил. Но Ани поняла, что Адам имел в виду свою мать, которая тоже считала, что он мешает ей жить так, как она желает.
Адам глубоко вдохнул и потер лоб рукой, прежде чем продолжить:
– Мы передвигались в броневике. Я позволил ей приоткрыть люк, чтобы фотограф мог сделать быстрый снимок. В этот момент мы наехали на самодельное взрывное устройство.
– О нет, Адам.
– Они оба получили тяжелые ранения. Полевые хирурги спасли их обоих. Но для полной реабилитации понадобилось продолжительное время.