— Нет поводов для беспокойства, — улыбнулась Вяземская и взяла Алёну за руку. — Если я пообещаю, что буду честно отвечать на каждый ваш вопрос, вам станет лучше?
— Ещё как! — подтвердила Алёна, которой первую секунду хотелось освободить руку силой и убрать куда-нибудь на колени. Пересилила этот импульс. «Чего я такая дёрганая-то?» — подумала Алёна.
— Тогда давайте так и договоримся, — предложила Вяземская. — Я несу ответственность за состояние вашего здоровья. Если я вдруг расспрашиваю о чём-то — это не из праздного любопытства. Заходите, заходите, Альберт.
Доктор Полански вошёл и остался стоять у стола. Посмотрел в глаза Алёны и улыбнулся ободряюще. Алёна улыбнулась ему в ответ настолько вежливо, насколько смогла. Хотя первую секунду хотелось высказаться в стиле «чего уставился?»
— Алёна, вы помните дату вашего менархе? — спросила Вяземская, глядя Алёне в глаза. Алёна растерянно моргнула несколько раз. — Первых месячных, — пояснила Вяземская, понизив голос.
— Забудешь такое, — поджала Алёна губы. — Первого января этого года. Спасибо дедушке Морозу за подарочек! — Алёна рассмеялась, но звучало невесело. — Эти по счёту седьмые.
— Через пять дней вам исполняется восемнадцать лет, — заглянула Вяземская в карточку Алёны. — Простите, Алёна, так будет быстрее, — и она обменялась с Полански несколькими фразами по-английски.
— Альберт не очень владеет русским языком, — пояснила Вяземская. — Приношу извинения. Буквально он сказал: «пока нет оснований для беспокойства, нужно только ограничить некоторые нагрузки». Последний вопрос, и я вас отпускаю. Заранее приношу извинения. У вас был половой контакт накануне?
Алёна вновь секунды три боролась с искушением сказать что-то между «Не ваше собачье дело!» и «А то вы сами не видели?» Переборола искушение огромным напряжением воли.
— Нет, не было, — помотала Алёна головой, стараясь, чтобы улыбка на лице не выглядела злобной. — А при чём тут это?
— Может потребоваться, по итогам анализов. Понимаю, что вопрос может выглядеть неуместным, я в любом случае не вмешиваюсь в вашу личную жизнь. Ещё одну минутку, хорошо? — Вяземская взяла со стола папку и, встав рядом с Полански, обменялась с ним ещё парой фраз. После чего вернула папку на стол и вышла, сказав Алёне: — Пожалуйста, подождите меня здесь.
Есть хотелось нестерпимо. Причём уже не есть, а, простите, жрать — жадно и без оглядки на приличия. Ужас какой-то, долго тут ещё сидеть? Алёна глянула на лист бумаги, верхний в папке — там, похоже, её медицинская карта. Или как это называется?
Мысль — импульс — пришла внезапно. Алёна оглянулась: вроде камер в комнате нет, оно и понятно — кто согласится на съёмки, пока лежит на «троне» во всей красе? Она встала и, достав из кармана свой смартфон, открыла папку и сделала фотоснимок верхнего листа — итоги сегодняшнего осмотра. Перевернула, сняла с обратной стороны. Затем следующий лист и ещё один. Чуть не попалась: когда за дверью послышались приближающиеся шаги, Алёна едва успела вернуть листы на место, закрыть папку, спрятать смартфон, сесть на стул и принять совершенно невинное выражение лица. И всё это за пару секунд. Знай наших!