— Надену-ка перчатки, — решил Николай. Сбегал на кухню за хозяйственными перчатками и ножом с тонким лезвием. Вскрыл. Внутри — обрывок бумаги, по виду — упаковочной, со следами клея. На обрывке значилось:
“Мне нужны мои украшения. Собери, я пришлю человека, чтобы забрал. Остальное можешь оставить себе или подарить своей…”. Николай помрачнел. Там стояло именно многоточие.
— Опять она за старое, — высказался он в конце концов. — И одно из “украшений” мы уже отдали. И что-то не хочется мне общаться с тем человеком, которого она пришлёт.
— С почты это ушло вчера, — указала Саша на штамп. — Штамп один — значит, опустили в ящик здесь же, в Новосибирске. Выходит, она здесь?
Они переглянулись.
— Сложи в пластиковый пакет, — посоветовала Саша, — и не трогай голыми руками. Можно, я отдам это специалистам? Я не могу объяснить, почему, но я уверена — Анна в большой опасности. Ей нужна помощь.
Николай не поверил своим ушам.
— Конечно — её разыскивает милиция. Как минимум. И после всего, что она натворила, ты готова спасать её?!
— Она не злая, — тихо пояснила Саша. — Да, она обиделась на всех мужчин. Наверное, меня ненавидит. Но она ведь тоже человек… помнишь, что случилось с Коршуновым?
Николаю стало отчётливо не по себе.
— Думаешь, с ней может случиться что-то такое же?
— Или хуже. Что бы ты сделал?
— Сообщил бы Леониду о письме. Наверное, адвокату тоже — Анна в бегах, и я даже представить не могу, кого она собралась присылать.
Саша кивнула.
— Да, давай так и сделаем. Адвокат уже не вернёт письмо… давай я его сфотографирую, и оторву кусочек бумаги. Этого хватит. Идём в гараж? Или вначале позвонишь адвокату?
— Вначале позвоню, — решил Николай и достал из кармана мобильный.
* * *
Дома, уже после ужина, когда Николай получил и выполнил свою порцию обязанностей по дому, он понаблюдал, как Саша чистит зубы кошке мягкой щёткой — насадкой на палец.
— Она не очень это любит, — пояснила Саша. — Но если начнёт капризничать, мне придётся везти её в клинику. Там сделают то же самое, но уже чужие люди.
Роза, лежавшая у Саши на коленях, приподняла голову, приоткрыла левый глаз, не переставая мурлыкать, и мяукнула.
— Вот когда-нибудь так и сделаю! — погрозила ей Саша пальцем. — Чтобы не думала, что пугаю. И обижайся сколько хочешь.
— Ты и вправду её понимаешь?!
— Ну да, — согласилась Саша. — Но это не чтение мыслей. Не могу объяснить, правда. Это можно только почувствовать.
Николай вздохнул. Профан, подумал он. Слово звучит неприятно, но по сути, увы, всё правда.
— Сядь поближе, — предложила Саша, похлопав по подлокотнику своего кресла. — И постарайся ближайшую пару минут держать себя в руках.