Мольнар хорошо знал, что с такими людьми шутить нельзя: у них так расшатаны нервы, что они сразу же стреляют — то ли от злости, то ли от страха, но всегда сразу.
Мольнар слез с мотоцикла, подскочил к лейтенанту, правой рукой поприветствовал его, а левой протянул ему предписание.
— Господин лейтенант, покорно докладываю…
— Заткнись! Говорить буду я. Вы еще получите у меня, дезертирская банда! Фронт прорван, а вы тут катаетесь на мотоциклах, свиньи, предатели!
— Господин лейтенант, согласно предписанию…
— Цыц! Здесь никакие документы не действительны. Или мы победим или вы сдохнете, ясно?
— Но, господин лейтенант, меня повесят за невыполнение приказа. Господин командир батальона…
— Обо всем доложите командиру штурмового отряда.
— Господин лейтенант, но этот парнишка вовсе не солдат…
— Хватит болтать! Повтори приказ!
«Стоп! — мелькнуло у Мольнара в голове. — Этот сумасшедший болван готов прошить меня очередью из автомата, если я не закрою рот».
— Слушаюсь, господин лейтенант, во дворце обо всем доложить командиру штурмового отряда!
Подручный паренек был ни жив ни мертв. Он уставился на лейтенанта, выпучив глаза и раскрыв рот, и, казалось, набирал в легкие воздух, готовясь издать какой-то звук. Ничего удивительного в этом не было: садишься на мотоцикл этаким тихим штатским человеком, а через какие-нибудь полчаса слезаешь с него солдатом штурмового отряда. Столь бурная карьера, только не вверх, а наоборот, вниз — в землю-матушку!..
Прежде чем подручный обрел дар речи, Мольнар плавно тронулся с места. Он тоже чуть не лопался от злости: какой-то сопливый ненормальный лейтенант, по одному виду которого сразу заметно, что он и на фронте-то без году неделя, вдруг сорвал весь его тщательно разработанный план!..
Метрах в пятистах от дворца дорога раздваивалась. Одна вела к главному входу, а другая — к служебным помещениям. Мольнар, конечно, выбрал бы последнюю, так как в усадьбе исчезнуть легче, но у развилки тоже болталось несколько живодеров, которые тыкали ружьями в воздух: езжай, мол, к дворцу, а не назад. У Мольнара голова под фуражкой моментально вспотела. Вот влез в западню! Это не лучше, чем ходить на поводке у Рошко.
— Я спрыгну, — вдруг сказал унтеру парень.
— Черта с два спрыгнешь, дурак! И до двух не успеешь сосчитать, как в тебе уже десять дырок сделают. А такие дырки, уж поверь мне, непросто заштопать.
— Но, господин унтер-офицер, у меня же с ними нет ничего общего.
— Это знаю только я. И думаю, это останется между нами. Как ты мог уже заметить, этих типов мало что интересует.