— Нет, в военной форме я и шагу не сделаю! Ну, переодевайтесь быстрее. Это уж в последний раз!
Альберт, которому не нужно было переодеваться, накинул на плечи плед, так как сходить за пальто он уже не имел возможности. Мольнар тоже не мог сходить за своим сундучком. «Ну да бог с ним, с сундучком, — подумал унтер. — Деньги со мной, а они сейчас важнее».
Когда все переоделись, Альберт повел их по потайному ходу. Жаль только, что ему не удалось поставить шкаф на место, то есть закрыть дверь.
«Ну да ладно, авось часовой не скоро заглянет в комнату и, следовательно, не скоро обнаружит наше исчезновение».
Альберт прекрасно знал потайной выход из подвала. Спустя несколько минут все оказались во дворе имения, у стены амбара, где хранилось зерно. Здесь не было видно ни души. Лишь у входа в замок толпились солдаты.
— Бегом, — шепнул унтер.
Ему не пришлось повторять этот приказ. Сначала они перебежали через дорогу, а затем, перебегая от дерева к дереву, добрались до опушки леса.
В лесу царила тишина, лишь изредка, со стороны шоссе, доносилось беспрестанное урчание танков.
— Вот теперь мы уж наверняка на свободе, — тяжело дыша, заметил прапорщик.
— Неужели выкарабкались?
— Думаю, что выкарабкались. А вот то, что оказались за линией фронта, так это точно.
Йошка Вег неожиданно остановился.
— Я дальше не пойду, — решительно заявил он.
— Сил, что ли, нет?
— Не поэтому. Отсюда я знаю, как мне попасть в Палхазу.
— Ну что ж, братишка, всего тебе хорошего. Жаль, что я не смог довезти тебя до самого дома.
— Счастливого пути, господин унтер-офицер. Я на вас нисколько не сержусь.
Попрощавшись со всеми, Йошка Вег вышел на тропинку и скоро исчез из виду.
Гашпар стал рассматривать свои штаны и вдруг выругался: он никак не мог отыскать ширинку, так как, видно, надел брюки задом наперед.
— Что случилось?
— Я задом наперед натянул на себя эти проклятые штаны.
Все уставились на Гашпара, а затем, будто сговорившись, дружно захохотали.
— Святая дева Мария! Ты их правильно натянул, только ширинки-то у твоих брюк нет!
Гашпар посмотрел еще раз и воочию убедился, что напялил на себя женские брюки, которые дамы обычно надевают для верховой езды.
— Наверняка это брюки баронессы, — заметил Мольнар. — Представляешь, дружище, какая попа носила их до тебя?
— Мне все равно, а вот я сейчас хочу помочиться.
— Бедняга, не знаешь, что тебе делать? Спусти штаны и валяй!
— Как женщина?
Делать было нечего. Другого выхода у Гашпара не было, и ему волей-неволей пришлось спустить штаны, что вызвало у всего общества гомерический хохот. Даже сдержанный всегда Альберт и тот потихоньку хихикал в ладошку.