— Да, она была такой — один раз увидишь, уже не забудешь, — подтвердила пожилая директриса, уютная, в теплой мохеровой кофте и роговых очках с толстыми стеклами, напоминающую скорее добродушную вахтершу, чем строгую начальницу всех школы. Мы сидели в ее кабинете, на жестких кожаных стульях с короткой спинкой, и рассматривали последний выпуск школьной газеты, откуда Петрушевская из широкой черной рамки строго глядела на нас. — Решительной и бескомпромиссной. И так на пенсию не хотела, прямо плакала, прощаясь. Не ушла бы, да здоровье подводить стало. Зрение барахлило, а очки она не носила, баловством считала, Тем более, их и подобрать было сложно, она и вблизи почти ничего не видела, и издали. Голова постоянно кружилась, а с палочкой ходить — да ни в жизнь! После того, как упала два раза прямо на переменке в коридоре, мы и попросили ее на покой. Нельзя же так учеников пугать.
Мы с Георгием переглянулись. Маргарита Львовна плохо видела, и с трудом ходила? Тогда наезд мог быть и просто случайностью… Может, она и правда все выдумала? Но… надо узнать, увлекалась ли бывшая завуч шпионскими фильмами.
На прямо поставленный вопрос директриса ничего не ответила, только отрицательно покачала головой.
— Может, у нее подруги тут работают? — тактично спросил журналист. — Нам про нее побольше хочется узнать.
— Да у нас тут много молодых работает, Я, наверное, одна ее ровесница и осталась, — вздохнула пожилая дама. — Вы спрашивайте, не стесняйтесь.
— Скажите, — напрямик спросила я. — Она склонна была к… фантазиям, сочинениям выдуманных историй?
— Маргарита? Нет, она никогда не выдумывала. Она все преувеличивала, это да. А когда зрение поплыло, то вообще совладать с ней стало невозможно. Например, прошлась по коридору на перемене, врывается ко мне и кричит: “У Петрова с собой ножик! Срочно вызываем родителей!” Ну, я тоже ударяюсь в панику, звоним родителям, потом вместе с ней бежим в класс, где урок у Петрова… оказалось, у него была, к примеру, небольшая линейка в руке! А ножика никакого не было. Вот после пары таких инцидентов я ее и попросила… ну, плюс еще ее падения в коридоре, конечно.
Георгий, деловито кивая, записывал рассказ на микрофон, а я снова отключилась. Что же получается? Маргарита Львовна к фантазиям на пустом месте была не склонна. Но преувеличить могла, и здорово. А плохое зрение лишь усиливало проблему. Школьная линейка в ее глазах превращалась в бандитский кинжал, а что могло превратиться в белый чемоданчик? Может, мобильный телефон?
Директриса лично проводила на до выхода из школы — не то из глубокого уважения к Бесстрашному Георгию, не то чтобы убедиться, что мы точно ушли и никаких вопросов больше никому задавать не станем.