Мисс Каррингтон что-то добавила, оба на нее посмотрели, ответили в один голос, а она улыбнулась и зашагала прочь по дорожке. Мэтт и Люк пошли к дому и на ходу о чем-то переговаривались, сдвинув головы.
– Ну, мне пора в лавку, я уже опоздал, – сказал Люк, когда они заходили в дом. – Подгузники развесишь? Она меня отвлекла.
– Ага, хорошо. – Мэтт бросил на стол учебники, улыбнулся мне и Бо. – Привет, дамы! Что новенького?
Бо отрывала от хлеба куски и заталкивала в рот. Жевала она с аппетитом, подбородок так и ходил ходуном, Мэтту она улыбнулась с набитым ртом, помахала хлебной коркой, на пол посыпались крошки.
– Я побежал, – сказал Люк. Он взял с подоконника ключи от машины, вышел, и дверь за ним захлопнулась.
Мэтт, опершись о дверной косяк, окинул взглядом захламленную кухню. Чуть погодя он сказал:
– Я вам объясню, в чем главная трудность, дамы. У Бо лучше получается мусорить, чем у Люка убирать. Вот где собака зарыта.
Он пытался нас развеселить, но хаос его удручал. Думаю, он видел тут некий символ, беспорядок в доме воплощал беспорядок в нашей жизни, подкреплял опасения, что грандиозный план Люка не сработает. А Люк ко всему относился проще. Подумаешь, кавардак, ну и что?
Но мне было тогда совсем не до того.
Я спросила:
– Что хотела мисс Каррингтон?
– Да так, спрашивала, как у нас дела. Все ведь спрашивают. Молодец она, что зашла, ведь правда?
Мэтт стал подбирать с пола кастрюли, протирать ладонью донышки и ставить одну в другую.
– А про меня спрашивала?
– Конечно, про всех спрашивала.
Губы у меня дрожали. Я пыталась их сжать поплотнее, но это не помогало. Мэтт вгляделся в меня, отставил в сторону кастрюли, подошел ко мне, обогнув Бо, которая ногой расталкивала по полу крошки, и дернул меня за косичку:
– Эй, что ж ты так расстроилась? Ничего плохого она про тебя не сказала.
– А что сказала?
Мэтт сдержал вздох, и я встревожилась, что, кроме всего прочего, еще и добавляю ему забот.
– Говорит, ты стала очень тихая, Кэти. Вот и все, ясно? И ничего плохого тут нет. Подумаешь, тихая. Это даже хорошо. Люблю тихих девушек. – Он нахмурился, глянул на Бо: – Ты меня слышишь, Бо? Люблю тихих девушек. А с болтушками с ума можно сойти.
* * *
Ночью, лежа в постели, я слушала клики пролетавших над нами белых гусей. Днем и ночью тянулись они по небу тысячами, длинными нестройными клиньями, с протяжным, печальным криком. Прощались с нами до весны.
* * *
Примерно в это время случилась драка на школьном дворе. Там часто дрались – мальчишки есть мальчишки, – но эта была особенно жестокой.
Дело было в рощице на задах школы, возле заросшего пасленом пятачка, где ребята играли в бейсбол. Будь это на открытом месте, мисс Каррингтон заметила бы вовремя, разняла драчунов, а так о драке узнали слишком поздно. Мальчишки играли тогда в бейсбол, кто-то из них увидел и отошел поглазеть. Девчонки постарше, что сгрудились за углом школы, сразу встрепенулись, примолкли, обернулись к рощице. А их заметили самые маленькие девчонки, что прыгали через скакалку на вымощенной плиткой площадке у крыльца, и, наконец, мисс Каррингтон – она проверяла диктанты, сидя на крыльце, и ее насторожила внезапная тишина.