За прошедший год внук Леонида успел оборудовать механическую мастерскую и плавильню. Михаил исходил из того расчета, что уж луговую-то руду он всяко разно найдет. И металлом собирался обеспечивать себя сам. Как, впрочем, и кирпичом, черепицей да цементом.
Плюс таких возводимых казной застав заключался в том, что эти материалы не тащили за тридевять земель, а изготавливали прямо на месте. С цементом, правда, получалось не всегда. Как результат, новому владетелю доставались уже готовые к эксплуатации печи по изготовлению строительных материалов.
Внутри стен место нашлось только для ремесленников и мастерских. Крестьянские семьи устроились в посаде, в деревянных домах. Вокруг лесостепь. Из почти двенадцати тысяч гектаров принадлежащей Михаилу земли более трех тысяч были заняты рощами и лесом, поэтому со строительными материалами особых трудностей не возникло.
С его воинством, к слову сказать, дела обстояли не столь плачевно, как поначалу предполагал Романов. Двадцать семь человек успели пройти срочную службу в дружине Пограничного. Далеко не все желают осесть на земле или остаток дней своих посвятить каким-либо ремеслам. Из пяти сотен постоянно в состав дружины входит только две, одна из которых – особисты. Так что остаться на службе шансы крайне малы.
Конечно, с десятниками и самим боярином парням, отслужившим срочную службу, не сравниться. Зато они и не полные неумехи, каковыми оказались остальные. Ну и за прошедший год ветераны их неплохо поднатаскали…
Гостей встретили, как полагается, хлебом-солью, устроили и пиршественное застолье. Михаил с Бояном посидели за общими столами, пока хмель окончательно не ударил в головы пирующим, после чего уединились в кабинете Романова, где продолжили, уже дегустируя ромейские вина. Ну вот любил Михаил себя побаловать.
– Еремей, ну что там дружинники боярина? – когда Боян окончательно сомлел, поинтересовался у протеже Данилова вышедший на крыльцо Романов.
– Двоим подлил зелье, чтобы совсем подозрительно не было. Сказывают, что ходили в орду Атраккана уговариваться с ним о свадьбе его дочери с наследным княжичем Муромским Олегом.
– Почти о том же поведал мне и Боян. Только добавил еще, что князь предложил хану военный союз. Полагаю, он что-то затеял. Поди, не может забыть, что в шестнадцатом году его батюшку постригли в монахи, а три года тому он скончался, – предположил Михаил.
– Если так, то наверняка он снюхался со своим двоюродным племянником, Ростово-Суздальским Давыдом Всеволодовичем. У того и деда и батюшку остригли, – добавил Еремей.