– А что Романовы? – поинтересовался Михаил, стараясь не показывать охватившего его волнения.
– А что им станется. Прежний-то князь при штурме града вместе со всей семьей погиб. На столе сейчас сидит средний, Матвей, что в ту пору в Олешье был. Многое сделал, чтобы возродить былое. Тканей ткут да войлока валяют ничуть не меньше, чем прежде. Хотя и много мастеров потеряли в той сече.
– А ты откуда все так хорошо знаешь?
– Я же с Пограничным по сей день дела веду. Сначала захожу в Киев. Там расторговываюсь, нанимаю ладьи и вниз по Славутичу. Закупаюсь товаром в Пограничном, возвращаюсь, гружусь на возы и обратно в Польшу. Так вот по кругу и хожу.
– Понятно. А что, детей у прежнего князя больше не было?
– Как же, были, конечно. Старшую выдали замуж за князя тмутараканского. Средняя померла от болезни. Младшую волей Мономаха выдали за княжича Александра Всеволодова, старшего сына Ростислава.
– А княгиня Елена?
– Погибла в сече. Сказывают, самолично убила троих воев из своего арбалета, пока ее не срубили. А тебе это к чему?
– Да так. Любопытно стало. Сам же сказываешь, род самых верных сподвижников великого князя был, – едва не скрежеща зубами, ответил Михаил.
– Был. Пока Петр не воспротивился воле великого князя.
– Понятно.
– Ну а ты где был? Что видел? Поди, поколесил по белу свету.
Продолжать разговор не было никакого желания. Хотелось рвать и метать. А еще выкопать из могилы Владимира и отправить его обратно. Или его не закопали, а упокоили в склепе? Вот разворошить склеп и-и… Какие уж тут разговоры, когда внутри все клокочет. Но, по счастью, не пришлось ничего придумывать. С одним из возов что-то случилось, и караван остановился. Купец же поспешил выяснять, какого, собственно говоря, там творится, а он и не в курсе.
Итак, они прошлись катком по его семье. Отблагодарили за службу верную. Неужели Петр и впрямь умышлял что-то против Мономаха? Как-то слабо верится. Не так Михаил его воспитывал. Совсем не так. С детства вкладывал в голову идею единения Руси и сильной вертикали княжеской власти.
Да и не мог он самолично принять подобное решение без поддержки Малого и Большого совета. Самому Романову приходилось с ними бодаться. А тут такой вопрос. Хотя-а-а… Бог весть, как было на самом деле. Сам Романов изначально устраивал все так, что Пограничный держался наособицу от Киева. Максимум самостоятельности, собственная политика, прямое сношение и договоры с Царьградом, союзы с половцами и печенегами. Ну и Русь, как вероятный противник. Плюс ни одного проигранного сражения. Мог Петр заручиться поддержкой народа. Мог. Но вот было ли это?