Вернувшись, он удалился на задний двор, где размялся и приступил к гимнастическим упражнениям, в том числе и растяжке. Работники, возившиеся у конюшни и вообще по хозяйству, взирали на него не без любопытства. А то! Эдакое диво! Но Михаил не обращал на зевак никакого внимания. Пусть их смотрят.
Затем дело дошло до силовых упражнений. С этим имелись определенные трудности ввиду отсутствия спортивных снарядов. Но пришли на выручку подручные средства. Каменюка, бог весть за какой надобностью валяющийся у забора. Пара ведер, наполненных водой. Куда более объемная бадья…
Наблюдавший за телодвижениями Романова конюх подошел к бадье после него и эдак походя, с ленцой подхватил ее без видимого усилия. Снисходительно хмыкнул, кивнув троим зрителям в сторону горе-силача. И вразвалочку унес ее на конюшню, бросив через плечо, мол, коней поить надо.
Эта выходка вызвала насмешки со стороны троицы и абсолютно не задела Михаила. Ну силен конюх, хотя и не выделяется особой статью. Так и что с того? Зато даже без оружия, на кулачках Романов укатает его на раз-два. В чем он сам ничуть не сомневался. А коли так, то чего тогда яриться и бросаться что-то доказывать. Сильные люди в большинстве своем вообще снисходительны к уступающим им и пыжащимся что-то там доказать.
Под конец облился водой из колодца, окончательно взбодрившись. Ну и завершил столь славно начавшееся утро плотным завтраком. Не забыл прихватить кус копченого мяса, хлеб и крынку сбитня для мальца.
– Чего это? – тут же нахохлился тот, когда Романов предложил ему перекусить.
– Ты не петушись, Третьяк. Поди, плату получил сполна. Это просто угощение.
– Благодарствую.
– Вот это уже другое дело. А то гоношится, прямо куда бы деться. Я в детинец, может, получится на службу устроиться.
– В княжескую дружину?
– Ну а куда же еще. Ты не гляди, что я бадью, как конюх, таскать не умею, в драке злой и умелый.
При этих словах малец потупился и излишне энергично откусил от краюхи хлеба. Видел его в окне Михаил. И выражение лица приметил. А было оно таким, словно Третьяк хотел сказать, мол, дал же Бог такого хилого работодателя, которого за пояс всяк работник затыкает. Ну вот какой из него вой?
– Ладно, ушел.
– А броню? – удивился малец.
– К чему? Воинский пояс при мне, меч на боку, а больше мне и не нужно.
– Так на службу же поступать.
– Для этого броня совсем необязательна. Воин, он не в силе, не в оружии и не в броне. Он в голове, – постучав пальцем по лбу, произнес Михаил. – Коли ума тут нет, так никакое железо не поможет. Запомни, малой.
– Я взрослый уже, – вскинулся Третьяк. – Семья с меня кормится, как по весне батюшка помер.