– Надеюсь, игры в великого детектива закончились, Кастанелло, – четко выделяя каждое слово, проговорил адвокат. – Если я узнаю, что ты выкинул очередную глупость, я умою руки и отправлюсь в родные края заниматься любимым делом – защищать тех, кто действительно хочет, чтобы их защитили.
– Мы все равно продолжим искать сына, Корвус. Что бы ты ни говорил, чем бы ни грозил.
– Маркони пообещал ускорить слушание дела Даррена. И нам надо спешить, если мы хотим собрать все бумаги к положенному сроку – кажется, я видел у тебя список. Метрики, магические слепки, показания этого твоего аптекаря. И внятное объяснение, почему ты пять лет держал мальчика в полной изоляции вместо того, чтобы показать его толковому лекарю – вот на чем ты должен сосредоточить свои усилия. Надеюсь, ты это понимаешь.
Спустя бесконечно долгую минуту Майло кивнул – слабо, как будто нехотя. Адвокат вздохнул и наконец отпустил дверь.
* * *
Несмотря на раннее утро, лорд Сантанильо, ждавший нас рядом с каретой, подогнанной к ступеням городского дома Кастанелло, был возмутительно бодр. Визит к господину Кауфману решили не откладывать в долгий ящик. Адвокат собирался обсудить с аптекарем стратегию будущей защиты, Майло хотел выяснить, как отсутствие медикаментов может сказаться на состоянии Даррена. Мне же не терпелось вновь увидеть наставника и друга.
Мелия, провожавшая нас до двери, украдкой вложила в мою ладонь клочок бумаги, где кривым ученическим почерком был выведен адрес: «Площадь Манцони, больница». Приободрившись, я убрала записку в карман платья. Два дня назад у ворот второй городской больницы мне удалось ощутить слабый ментальный отклик. Быть может, Даррена действительно спрятали именно там…
За окном промелькнули вывески кофеен и лавочек Ратушной площади, и карета, лихо вильнув на повороте, въехала на знакомые узкие улочки старого города, где располагались аптека господина Кауфмана и маленький домик, в котором я прожила почти четыре года, прежде чем оказалась на костре по обвинению в убийстве лорда Эдвина Осси. Сердце взволнованно забилось, я резко втянула носом воздух, как пловец перед нырком. Это действительно походило на погружение в прошлое, столь недавнее и бесконечно далекое одновременно.
Работа в аптеке, учеба, шумные вечера с семейством Кауфман, свидания с Эдвином… сладкое и такое заманчивое неведение. В моем прежнем мире не было места ментальной магии, тайнам прошлого и страшному убийце, скрывавшемуся в тени стертой памяти. Жизнь представлялась такой простой…
И сколько же в ней было лжи…
Господин Кауфман встретил нас на пороге дома, словно заранее ждал приезда кареты. Плотный, невысокий, в неизменном жилете и круглых очках, он казался образцом спокойствия и благодушия. Проходившая мимо чинная пара приветливо поздоровалась с ним, мастер почтительно поклонился в ответ. Кауфманов в Аллегранце знали и любили – большинство жителей старого города, не исключая выходцев из знатных семейств, которые вполне могли позволить себе личного лекаря, являлись постоянными клиентами почтенного аптекаря.