Явно горя желанием мщения за новый позор у стен Соловецкого кэптен Томас Бейли решил действовать быстро и решительно.
Он сам на 8-ми пушечном пароходе «Ариэль» пошёл к богатому посёлку Кандалакша, а 6-ти пушечного «Феникса» отправил к селению Лямцы. С побитого «Мэндера» на них были взяты люди для усиления сил десанта. Британский и французские фрегаты и два их парохода остались сторожить выход из Архангельска.
Военному губернатору Архангельска и главному командиру его порта вице-адмиралу Хрущову утром 19 июня доложили, что на рейде из шести, стоит четыре корабля противника, парусные фрегаты и два парохода. Английский фрегат имел повреждения.
— Вот и дождались, теперь можно и нам ударить., -сказал в слух вице-адмирал.
— Не Наварин конечно, но, отогнать от Архангельска противника мы обязаны.
Далее последовал его приказ Второму отряду Беломорской флотилии готовиться к бою.
20 июня, в самое темное время белой ночи, когда не заходящее солнце за горизонт, продолжало всё равно своим лучами освещать землю и море, которое было тихое и гладкое, как тело молодки, команды английских и французских кораблей неожиданно разбудила боевая тревога. А они уже начали привыкать к спокойной размеренной войне на Белом море. И раз, тревога!!! И вставшие на свои посты офицеры и матросы английских и французских увидели, что на них строем фронта идут шесть… винтовых явно канонерских лодки, за ними восемнадцать гребных и две парусных шхуны. «Как!? Откуда!? У русских здесь паровые корабли в таком количестве?», — пронеслось у командующего французским отрядом в Белом капитана Жильберта. — Англичане говорили, что у них здесь два никчемных парохода, несколько старых парусных бригов и шхун, да гребные канонерские лодки. Ну, и союзники. Мerde!!!».
А эти корабли, которых здесь не должно было быть приближались, причём довольно смело, даже нагло. И когда они открыли огонь с расстояния в девять кабельтовых, англичане и французы, рассматривая их в подзорные трубы поняли, почему так дерзко они себя вели. На каждой из этих канлодок, на нос могли вести огонь два орудия, всего двенадцать и калибр был у них судя по всплескам не так уж и мал. На корме наверняка ещё одно орудие. Открывшие вслед за ними огонь гребные канлодки имели то же вполне ощутимый и для фрегатов калибр. Всего получалось тридцать орудий. И ещё, те, что точно были на шхунах. Это всё было больше в бортовом залпе, чем у отряда кораблей союзников!
Они ответили достаточно быстро, но, не очень дружно. Завязался бой. И в нём помимо количества орудий русские имели преимущество в том, что противник стоял к ним бортом, а, они шли к нему носом. И восходящее солнце тоже было за русских, из-за этого обмен попаданиями было очень сильно в их пользу. Поэтому пароходы противника, которые предусмотрительно постоянно стояли под парами, стали брать на буксир фрегаты и отряд терпя огонь, ведя ответный, получая попадания, начал выходить из боя. Но, настырные русские винтовые канлодки хорошо зная свой бар, прошли через него и преследовали их ещё несколько миль. По сути союзная эскадра бежала из-под Архангельска.