Это открывало перед ними огромные возможности. Теперь, когда Тура познакомилась с этой женщиной, она, пожалуй, смогла бы даже попасть в ее дом, например, в качестве няньки, предложив посидеть с детьми, и тогда, вероятно, им удалось бы найти улики. Он не знал, о чем могла идти речь, но что-то наверняка должно было быть.
— Я чувствовала себя просто отвратительно, когда сидела в приемном покое и изображала безутешное горе, — призналась Тура. — И у меня не возникло ощущения, что она могла быть убийцей.
— Подумайте об оставленной в лесу женщине, — сказал Петер. — Она, похоже, совершенно никого не волнует. Никто ведь даже не выяснил, кто она такая. Это же возмутительно!
— Но почему именно вы должны разбираться с этим?
— Она умерла в одиночестве, они бросили бедняжку так, чтобы никто никогда не смог найти ее.
Тура посмотрела на него с таким видом, словно поняла что-то.
— Я знаю, — сказала она. — Но ее же нашли.
— И никто ее не хватился. Кто-то должен заступиться за бедную женщину, — уверенно заявил Петер. — Речь идет об уважении к человеку.
Он прекрасно понимал, что это звучало излишне высокопарно, но именно так он чувствовал. Петер видел, как она лежала на земле, и это зрелище задело его за живое. Конечно, тело выглядело отвратительно, но, прежде всего, бедняжка выглядела невероятно одинокой.
— Извините, но похоже, вы чуть ли не отождествляете себя с ней, — сказала Тура. — Так вы занимаетесь расследованием ради жертвы или ради себя самого?
Своей последней фразой она уронила себя в его глазах, сама того не понимая. И он даже немного разозлился на девушку. Почему многие люди считали, что в основе желания добиться справедливости всегда лежали чьи-то личные интересы? Выходит, Тура видела в нем трагическую личность, одинокого человека?
А может, она была все-таки права, ну хотя бы отчасти? Нет, он так не считал.
— Речь идет о справедливости, — сказал Петер.
— Если она действительно виновна, — заметила Тура. — Но сейчас мне надо идти домой.
— Мы сможем завтра поговорить о том, в каком направлении будем двигаться дальше?
Тура опустила глаза в землю, словно ее застали за совершением какого-то недостойного поступка.
— Я выхожу из игры, — заявила она. — Я чувствую себя просто ужасно. Мне жаль, но я не буду больше этим заниматься.
— Не спешите, подумайте еще, — сказал Петер, и ему стало невероятно грустно. Он понял, как много Тура значила для него.
— Я уже подумала, — ответила она. — Мы увидимся, когда будем гулять с собаками.
Они расстались, и Петер пошел забирать Хельмера и трекер из дому.