— Поменяй фильм, мама! — крикнула Сири.
— Ты можешь сама, — сказала Анна.
— Мама! — вторил сестре Сикстен.
Взяв с собой чашку, она вошла в гостиную и выплеснула часть кофе на пол. Она выругалась, когда взяла пульт дистанционного управления и начала поспешно переключать каналы.
С дивана слышалось:
— Не то, не то, не то. Не то, не то, то-то-то. Нет, опять не то. Мама, мы же сказали, не то. И не это, не это, не это.
— Вы должны наконец выбрать хоть что-то! — сказала Анна более строгим голосом, чем собиралась.
— Тогда давай то, что мы смотрели, — попросила Сири.
Анна состроила излишне сердитую гримасу, демонстрируя свое недовольство.
— Я не хочу это, — буркнул Сикстен и скрестил руки на груди. Он сильно выпятил нижнюю губу, и у Анны от тоски заныл живот: это могло быть прелюдией к истерике.
— Сейчас будет так, Сикстен, — сказала она дружелюбно, но решительно, а потом подошла к нему и в попытке утешить погладила по волосам, когда увидела, что у него по щекам побежали слезы.
Ей не хотелось, чтобы Сири постоянно приходилось уступать требованиям младшего брата.
Сикстен пробурчал что-то непонятное, но явно начал успокаиваться. Это Анна давно научилась понимать.
— Сейчас ты можешь идти, мама, — сказала Сири. — Мне не нравится, когда ты так глазеешь на нас, пока мы смотрим телевизор.
— А я считаю, мама может остаться, — возразил Сикстен. — Это же хорошо.
— Ты маленький, — буркнула Сири.
Сикстен ударил ее.
— Успокойтесь, — сказала Анна, пытаясь предотвратить ссору.
— Он дерется! — крикнула Сири.
— А ты дразнишься. Успокойтесь оба.
Убедившись, что Сикстен наконец пришел в норму, Анна осуждающе посмотрела на Сири. Дочь скривилась недовольно.
— Уходи! — буркнула она.
— Конечно, я буду на кухне.
Анна села за кухонный стол. Было на удивление приятно болтать с детьми. Это было таким естественным, таким нормальным занятием. Сикстена ночью явно мучили кошмары. Она не испытывала особого желания снова идти к назойливому психологу. Он мог спросить Анну, как ей жилось, а она не хотела разговаривать на эту тему и своих особых обстоятельствах. Не хотела раскрывать душу, поскольку, кто знает, что могло выплыть наружу. Ее со всех сторон окружали проблемы. Куда ни глянь.
Церковь располагалась за границей города, на самой вершине холма. Она как бы надзирала с высоты за окрестными полями и всеми бедными грешниками, жившими между ней и морем в паре километров в стороне. Юхану стало слегка не по себе, когда он увидел ее из окна автобуса.
Он немного постоял на остановке, собираясь с духом, а потом натянул капюшон на голову и направился по хрустящему гравию к входу. До него было не так далеко, но шел мокрый снег, и крупные снежинки проникали за воротник и под перчатки, вызывая неприятные ощущения. Конечно, это был только конец октября и снег еще мог не раз растаять, но он как бы служил предвестником зимы и напоминал, что она скоро по-настоящему вступит в свои права.