— Я думала…они вас убьют! Я уже не верила! А потом они бы меня убили! Он всегда выполняет то, что обещает!
— Ну, видишь…не убили — смеюсь, чувствуя, как отступает напряжение и начинается «отходняк». Сейчас начнут трястись руки и ноги, и лучшее, что можно было бы сделать — хлопнуть сто грамм водки. Но водки нет. Да и это не средство. Без водки надо контролировать себя!
А вообще — печально. Я как-то расслабился, считая, что мне никто не угрожает, что я быстрее большинства потенциальных противников, а моего умения хватит на толпу местных придурков. А оно видишь как получается…
И сразу вспомнился один земной боец ММА, китаец. Его проклинают все китайцы Поднебесной, его запретили показывать по телевидению. Он унижает китайских мастеров. Да, тех самых, знаменитых, обладающих тайным искусством отсроченной смерти после удара пенисом по лбу. Он просто забивает великих мастеров, роняя их на ковер как кегли. Они пытаются изобразить свои хитрые приемчики, скачут «пьяными обезьянами» и «заблудившимися крысами», а он тупо унижает мастеров, посылая их на ковер в первую же минуту боя. Потому что он настоящий боец, а не киношный «Мастер», и привык получать и наносить удары. А еще — он очень силен и быстр, эдакий бычок с налитыми силой плечами. Попробуй-ка, завали такого!
Вот что-то подобное случилось и сегодня. Эти монстры настолько быстрее и сильнее меня, что мое боевое искусство против них — все равно как детским совочком копать фундамент под дом. Выкопать можно, но затратишь на это месяцы и годы труда.
— Ну что, пойдем к тебе домой? — отстраняю девушку и достав из кармана платок, вытираю ей слезы.
— Да…нужно забрать документы на дом. Там бумага от стряпчего, в ней говорится, что дом принадлежит мне. Мы еще когда мама была жива, составили документ. Я не хотела, но мама сказала, что так нужно сделать — она болеет, может умереть, так что я не должна остаться на улице.
Ана помолчала, посмотрела на стонущих монстров, и с ноткой сожаления в голосе сказала:
— Знаете…а ведь в детстве они меня защищали, когда кто-то меня обижал. Это потом они стали такими…грубыми. А раньше такими не были. Хорошо, что вы их не убили…
Ана опять стала называть меня на «вы», и только в постели, в момент наивысшего возбуждения — «тыкала». Но заканчивался секс, и…мы снова становились работодателем и работницей. Не скажу, чтобы это меня напрягало, но…все-таки как-то не по себе. Не могу привыкнуть.
Я подобрал свой нож, вложил его в ножны, и потирая ушибленное запястье, пошел следом за Аной. Вечером подлечусь, хорошо хоть кости выдержали, не сломались. Просто ушиб.