– Знаешь, – обращается тем временем Мирабель к Долорес, – из всех моих старших двоюродных ты моя самая любимая. – Интересно, до любимой Долорес дойдёт, что она у Мирабель единственная старшая двоюродная? – Мне прямо кажется, – продолжает Мирабель, – что я могу рассказать тебе всё-всё-всё. – И подкладывает ей ещё еды. – А значит, ты мне тоже можешь рассказывать всё-всё-всё! Например, про ту вчерашнюю проблему с волшебством, про которую якобы никто ничего не слышал? – И она подмигивает Долорес. – Но кто-то, может быть, всё-таки слышал?..
– Камило! – слышится от стола голос дядя Феликса. – Перестань подделываться под Долорес. Что ради добавки вытворяет, а...
Мы с Мирабель глядим на Долорес, а она – хоп! – уже не Долорес, а Камило.
– Ну и ладно, хоть попытался. – И он отправляется на своё место с полной тарелкой.
Очередь двигается вперёд, и к Мирабель подступает настоящая Долорес.
– Единственный, кто видит везде какие- то проблемы, это ты, – говорит она Мирабель на ухо. – Ты и крысы, если считать тех, которые в стенах.
Не могу не поморщиться. Крысы в стенах? Какой-то уж слишком тонкий слух. Фу, хорошо, что я этого не слышу.
Долорес бросает на меня взгляд и добавляет:
– Ну и Луиза.
Замираю на месте. Откуда она знает?
– Сегодня всю ночь слышала, как она потела.
Мирабель оборачивается на меня, открывает рот, чтобы что-то сказать, и...
– Так, за стол! – провозглашает бабушка, перекрывая своим голосом разговоры. – Идёмте, идёмте. Идёмте.
Те, кто ещё не занял своё место, послушно садятся. Мне приходится сесть рядом с Мирабель.
– Луиза... – шепчет она мне.
– Дорогие мои, все мы, конечно, благодарны за чудесный дар, которым обладает теперь Антонио, – начинает бабушка. При этом она выдвигает свой стул во главе стола – и с него радостно взвизгивает парочка носух.
– Это я им сказал, чтобы они тебе место нагрели, ба, – хихикает Антонио.
Бабушка сгоняет носух со своего стула и говорит:
– Спасибо, Тонито. Сегодня мы обязательно найдём достойное применение твоему дару. – Носухи перескакивают со стула на стол и оттуда бабушке на плечо.
– Луиза, – шипит мне в ухо Мирабель, пока бабушка воюет с непокорными носухами. – Ты случайно с бабушкой вчера ночью ни о чём секретном не говорила?
Главное – сохранять невозмутимое выражение. Ртом не дёргать. Смотреть прямо, честно. Не краснеть, не ёрзать. Ушами... а что, собственно, ушами?
– Говорила! – ахает Мирабель, аж по столу от неожиданности хлопает.
И вот теперь у меня краснеют уши. Вот в чём с ушами подвох.
– Так, Мирабель! – Это бабушка наконец расправилась с носухами. – Если тебе никак не сосредоточиться, так я тебе сейчас помогу.