– Нет, это работает не так. Ты либо полностью фейри, либо полностью смертная.
Элоре пришлось прикусить губу, чтобы он не заметил, как она нахмурилась.
– Значит, даже пребывание в Фейрии не поможет моей крови фейри выйти наружу или что-то в этом роде?
Веспер сдвинул брови, покачав головой.
– Нет, этого не произойдет. Единственный способ смертного стать фейри – использовать розовый осколок равновесия. Но даже не думай об этом. Ты видела, что случилось с королем Хароном. Ты умрешь, если попытаешься использовать его.
Смешок сорвался с губ Элоры, и ей даже не пришлось притворяться.
– У меня нет намерения использовать осколок. Я знаю, что они заставляют заново переживать все худшие воспоминания. Одного этого достаточно, чтобы удержать меня от его использования, но особенно я хочу избежать этого момента со смертью.
Теперь настала очередь Веспера усмехнуться.
– Хорошо.
Когда пальцы дрогнули на простом переборе, Элора стала двигать ими по струнам чуть менее энергично.
– Если у фейри и смертного есть ребенок, всегда ли этот ребенок полностью смертный?
– Нет. Отец принца Бранника – смертный, но сам принц – полностью фейри. Есть исключения, но обычно ребенок, рожденный в мире смертных, смертный, а ребенок, рожденный в Фейрии, фейри.
Руки Элоры упали ей на колени.
– Отец принца Бранника – смертный?
Веспер отмахнулся от вопроса рукой.
– То есть следовало сказать «был». Его отец давно умер.
Он произнес эти слова с тем же пренебрежением, с каким махнул рукой. Он говорил так, словно это была совершенно обычная информация, а не сотрясающая мир новость.
Но опять же, Бранник всегда казался немного менее эгоистичным и бесчувственным, нежели другие фейри. Ей вспомнилась история ученика, который создал люстру. Был ли он отцом Бранника?
Элора приподняла бровь.
– Это…
– Твоя игра на арфе звучит не так, как раньше, – заговорив, Веспер встал со стула.
Пристально глядя на инструмент, девушка дернула одну струну большим пальцем.
– Я знаю. С арфой что-то не так. Я должна найти Куинтуса и посмотреть, сможет ли он это исправить.
Вместо ответа Веспер просто смотрел на нее. Очень долго. Сделав медленный вдох, он бросил на Элору один из своих пристальных взглядов.
– Это не из-за арфы. Это из-за тебя.
– Что? – Она дотронулась до своего ожерелья, едва сдерживаясь, чтобы не впиться в мужчину взглядом.
Напряженность его взгляда только усилилась.
– Ты не можешь выбирать, какие эмоции испытывать. Если блокируешь горе, то блокируешь и все остальное.
Если бы слова медленно просачивались внутрь, она, вероятно, смогла бы справиться с этим. Но они пронзили ее и выпотрошили, как меч и кинжал, действующие в тандеме. Даже не двигаясь и не произнося ни слова, у нее перехватило дыхание.