Анцилла, как я уже выяснил, сочетала в себе и то, и другое в идеальных пропорциях.
Сказать то же самое про Паорэ я пока что не мог….
— Значит, ты всё-таки разыскал ту женщину? — спросила она, когда я закончил рассказ.
— Да.
— И у вас есть сын?
— Есть.
— И она стала твоей женой?
— Стала.
— Но ты всё равно прилетел сюда, чтобы исполнить то, что пообещал мне?
— Да. Прилетел.
— И она прилетела с тобой?
— Да. Но я сразу же потерял её. По собственной глупости.
Пао поднялась из-за стола, отошла к стене, где висели мечи, и примерно с минуту стояла там, отвернувшись и словно о чём-то раздумывая. Судя по нервно сжимающимся и разжимающимся кулакам, раздумывала она о чём-то не слишком приятном.
— Знаешь, я её почти ненавижу, — тихо сказала бывшая, когда раздумья закончились. — Но я никогда не прощу себе, если твой сын останется из-за меня сиротой.
Женщина протянула руку и щёлкнула выключателем. В землянке зажёгся свет.
— Что я могу сделать для вас? — спросила она, вернувшись за стол.
— Для начала неплохо было бы рассказать, что тут вообще происходит.
— Мы снова воюем, — пожала плечами Пао. — И снова с бароном Асталисом.
— Как?! Разве он тогда не погиб?
— Нет. Потерял левый глаз и руку, но выжил. Говорят, он провёл под развалинами около суток, а когда его откопали, стал требовать, чтобы война продолжилась. Наместник его не послушал. В их войске осталось тысячи полторы человек, и воевать они желанием не горели. Короче, армия южных ушла, а мы начали восстанавливать то, что разрушено. Пять месяцев всё было тихо-мирно. Но потом они возвратились…
Минут через пять к нашему разговору присоединились Гас и Борсий. Последний, войдя в землянку, первым делом приложил руку к груди и коротко поклонился:
— Милорд!
Покончив с «уставными формальностями», он перевёл взгляд на Пао. И этот взгляд мне совсем не понравился. Помнится, он и раньше неровно дышал к баронессе, но тогда она над этим только посмеивалась, и у меня даже мысли не возникало хоть как-нибудь ревновать её к этому увальню. Однако меня тут не было целых шесть месяцев, и… кто знает, как здесь всё повернулось… Всё-таки Пао не просто женщина, а женщина с Сорты, планеты, где отношение к сексу довольно своеобразное, поэтому оставаться всё время одной выглядело для неё едва ли не подвигом. Даже с учётом того, что по её же словам, у сортианских женщин рождение дочерей переводило их физиологию… скажем так, в более спокойное состояние…
К счастью, ревнивые мысли быстро ушли на второй план. Обсуждение ситуации, сложившейся южнее баронства, требовало полной сосредоточенности.